#SilaTrekelbrus
Девятиэтажка
Ядерная смесь из жизней, историй и обстоятельств в научном посёлке недалеко от Эльбруса
40 лет назад в Нейтрино приезжали ученые со всего Союза. Сегодня физики-ядерщики преподают в школе и майнят криптовалюту на балконе, приезжие открывают бары, местные — продуктовые магазины, вместе — выращивают капусту и лаванду среди камней.
В этой девятиэтажке мы собрали их истории.
Жизнь в девять этажей
В Нейтрино восемь жилых домов, но большая часть жителей обитает в двух девятиэтажках на высоком берегу реки Баксан. Когда-то в поселке, построенном для ученых подземной обсерватории, проживало около 800 человек. Сейчас количество нейтринцев сократилось до трехсот семидесяти, треть из них — сотрудники Баксанской нейтринной обсерватории ИЯИ РАН.

Текст: Светлана Самсонова
Нейтрино находится всего в 30 километрах от вершины Эльбруса. К поселку ведет единственная асфальтированная дорога — трасса, которая упирается в вечный ледник в районе поляны Азау. Если сойдет лавина или оползень, выбраться из поселка можно будет только горными тропами.

Поселок Нейтрино построили на плато меж гор
Подняться в поселок можно пешком по асфальтовой дороге или по металлической лестнице из 289 ступеней. На другом берегу реки Баксан находится административный корпус Баксанской нейтринной обсерватории (БНО), которой поселок обязан своим появлением и названием — в честь элементарной физической частицы, которую изучают местные физики.

Нейтрино начали строить одновременно с БНО в 1967 году, а обсерваторию закончили строить к середине 1980-х. Одна из пяти лабораторий расположена на поверхности, остальные четыре — в четырехкилометровых горизонтальных штольнях под горой Андырчи.
289 ступенек от посёлка Нейтрино до шоссе
В подземной лаборатории изучают нейтрино, прилетающие из космоса, а на склоне горы Андырчи работает одноименная установка, предназначенная для изучения химического состава первичных космических лучей. В камере с галлий-германиевым нейтринным телескопом измеряют поток нейтрино, прилетающих от Солнца. Есть еще низкофоновая лаборатория, которая занята поиском двойного бета-распада ядер, обнаружение и изучение которого может дать ценные сведения как о структуре ядер, так и о массе нейтрино.

— Почему именно здесь построили обсерваторию? — переспрашивает физик и бывший инженер-экспериментатор БНО Сергей Гирин. — Эта гора из твердой породы, а это значит, что не будет обрушений. Горизонтальные штольни экономически более выгодны: не надо строить подъемники, не нужен ремонт и дополнительный персонал, оборудование можно завозить на грузовиках. У горной породы Андырчи ниже радиоактивный фон, по сравнению с другими горами. А поселок стоит на возвышенности Баксанского ущелья, напротив обсерватории — это место идеально для населенного пункта.
Обсерватория — градообразующее предприятие: из 370 жителей, которые сейчас постоянно живут  поселке, 130 — ученые и технический персонал БНО. Когда-то здесь жило более 800 человек, но со временем многие уехали из-за отсутствия работы.

Добротные дома на смену временным баракам построили в середине 70-х годов — так в Нейтрино появились четыре двухэтажки. В 1982 году появилась первая «высотка» — дом в девять этажей на 72 квартиры. Спустя 5 лет построили еще одну.
Одна школа и одна библиотека
Школу построили в 1985 году, когда-то в поселке был отдельный детский сад. Сейчас поселковые библиотека, школа и сад соседствуют под одной крышей.

— У нас есть еще два коттеджа, в них живут командированные ученые из Москвы, — рассказывает школьный библиотекарь Мариям Джаппуева. Она живет в пятиэтажке. — В Нейтрино мы перебрались из Тырнауза. Мой отец строил дома в поселке и говорил мне, что если вдруг когда-нибудь будут продавать эти коттеджи, покупай нижний, а то в верхнем камин плохо сложен.
Заброшенная школа
Мариям говорит, что люди разъезжаются из Нейтрино, потому что здесь скучно. Из всех развлечений в поселке осталась только ее библиотека, да и то сюда почти никто не ходит, кроме школьников.

— Да и работы у нас нет. Устроиться, кроме БНО, можно только в школу, на почту, в ЖЭК. Пожалуй, и все, — вздыхает женщина.

Она с удовольствием показывает школьный фотоальбом и рассказывает о судьбе некоторых бывших учеников. На одном из снимков выпускного класса — всего два ребенка и с десяток учителей.

— Это мой сын Кельмет. Он несколько лет был единственным учеником в классе. Сейчас Кельмет работает на Азау спасателем, а выходные проводит в Тырнаузе — у нас сходить даже некуда.

В Нейтрино не только сходить некуда, но и негде получить медицинскую помощь. В прошлом году здесь закрыли амбулаторию, которая находилась в ведении Института ядерных исследований РАН.
Место под солнцем
На другом берегу реки Баксан стоит нейтринная обсерватория. Несмотря на то, что местные водят туда экскурсии, человеку со стороны попасть внутрь довольно сложно: руководитель обсерватории Валерий Кузьминов говорит, что журналисты приезжают постоянно, и времени на них нет — работать надо. Сам он живет в поселке с 1974 года и работает, в отличие от многих коллег, на поверхности.
Руководитель БНО Валерий Кузьминов в своем кабинете
— Нейтрино строился рядками, — вспоминает Кузьминов. — За все годы работы в БНО через лабораторию прошло 4—5 составов сотрудников. Но здесь остаются только те, кому интересно. Сейчас в поселке стало меньше удобств. Вот амбулаторию закрыли.

Но главное, что исчезло из Нейтрино — люди.

— И не только в Нейтрино, во всем Баксанском ущелье, — говорит ученый. — В том же Тырныаузе (в городе когда-то был крупный завод по добыче и обогащению вольфрам-молибденовых руд, с его закрытием экономика Тырнауза пришла в упадок — прим. авт.). Чтобы люди оставались, нужны условия. Перспективы развития нашего поселка, конечно, есть. Но для этого нужен интерес, в первую очередь власти. Например, поднять престиж района или решить достойные научные задачи. У БНО есть такие задачи, но они очень дорогие. Пока ресурсов на их воплощение нет.
Вернуться домой
8 марта 1944 года балкарцев выслали из родных мест в Казахстанскую и Киргизскую республики. После 13 лет депортации семьям разрешили вернуться на Кавказ.

Текст: Анастасия Палихова
Еще сто лет назад на месте, где сейчас стоит поселок Нейтрино, жили балкарцы. От их аула Губасанты остались одни руины. Депортация разделила жизнь балкарского народа на до и после. Учительница балкарского языка в поселковой школе Зайнаф Джаппуева рассказывает о долгом возвращении балкарцев домой.
14 эшелонов
9037 семейств
35 958 балкарцев переселили из республики
562 человека погибло по пути в Казахстан
13 лет депортации
Глава первая, в которой балкарцев депортируют
В годы Великой Отечественной войны фашисты проходили через Баксанское ущелье, чтобы водрузить флаг над Эльбрусом. Они захватили поселения, в том числе аул Губасанты, на территории которого сейчас находится поселок Нейтрино. Летом 1942 года немцы оккупировали всю территорию Кабардино-Балкарии.

Лаврентий Берия представил И.В. Сталину доклад, в котором, сгустив краски, рассказал о бандитизме и антисоветских элементах в Приэльбрусье и предложил наказать народ за пособничество фашистам. Всех без исключения балкарцев, включая инвалидов войны, партийных и комсомольских руководителей всех рангов, объявили изменниками родины и принудительно переселили в Казахстанскую и Киргизскую АССР. Пока мужчины-балкарцы воевали на фронте за родную страну, власти обвинили оставшихся дома женщин, детей и стариков в неспособности защитить свои земли от врага и выслали их из республики. Операция держалась в строжайшем секрете вплоть до 8 марта 1944 года, когда специально сформированные отряды ворвались в первые балкарские дома.

Шахадат Муратова Хаджиева (в девичестве Тилова) — коренная жительница Губасанты, пережившая депортацию. Она не говорит по-русски, общаться нам помогает ее сноха. Шахадат было 13 лет, когда среди ночи ее затолкали в грузовую машину и навсегда увезли из родного дома.
Шахадат Муратова Хаджиева
— Когда нас переселяли, я была слишком мала, чтобы понять, что именно происходит. Я даже радовалась: увижу железную дорогу, на поезде поеду. Я не знала, что нас ждет.

Схема была отработана: подобным образом уже депортировали чеченцев, ингушей, а в ноябре 1943 года — карачаевцев. Балкарцы не верили слухам о депортации своих соседей. Они иронично говорили: «Кто сможет выселить всю Балкарию?»

Из села Губасанты были высланы: 49 семей, 217 человек.
«Откуда им, потомственным скотоводам, было знать, что создана невиданная в истории машина переселения, состоящая из сотен паровозов, тысяч вагонов, массы солдат в одном конце и тысяч саней и телег, с впряженными в них голодными быками и коровами, и прочего гужевого транспорта, голодными погонщиками и новыми комендантами, толком еще не знающих своих обязанностей, — в другом.

Балкарцы не знали, что более многочисленные чем они народы уже обживают бескрайние просторы внутри печального треугольника Казахстан — Сибирь — Средняя Азия, что карачаевцы, в выселение которых им так упорно не верилось, уже рыли в голодных степях Средней Азии землянки для них и могилы для себя».

Бориса Темукуев, «Спецпереселенцы»
Ранним утром 8 марта 1944 года в дома балкарцев постучали солдаты. Они советовали брать больше провизии и меньше вещей, но балкарцы, у которых родина уходила прямо из-под ног, хватали камни с любимой земли. На сборы отводилось два часа. Если кого-то из членов семьи не оказывалось дома на момент переселения, шансов найти друг друга потом практически не было.

Жителей балкарских сёл на американских грузовых «студебеккерах» привозили на железнодорожный вокзал в Нальчике, откуда эшелонами отправляли на восток в товарных вагонах — по 45 человек вместе с багажом в каждом.

— До одиннадцати часов поезд тихо ехал. А потом… Двенадцать суток. Поезд почти не останавливался. Спали сидя, места лежать не было. Еды и воды не хватало, по нужде ходить негде — вагоны товарные. На коротких остановках мужчины и женщины толкаются, бегут во двор, а милиционер хлопает в ладоши и хохочет. Ему смешно, он издевается, — с болью вспоминает Шахадат.
Шахадат Муратова Хаджиева у себя дома
Некоторые спецпереселенцы, особенно пожилые, выходя в туалет во время коротких остановок поезда, не успевали вернуться в вагон. Если работники станции находили их и сажали в другие эшелоны, отставшие уже не могли найти свои семьи. От жажды, голода и тифа в дороге умерли 562 человека.

На следующие 13 лет имя балкарского народа предали забвению. Оно исчезло из официального перечня народов, не упоминалось ни печатно, ни устно. 8 апреля 1944 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «О преобразовании Кабардино-Балкарской АССР в Кабардинскую АССР». Территорию Эльбрусского и Нагорного районов включили в состав Грузинской республики.
Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении балкарцев, проживающих в Кабардино-Балкарской АССР, и о переименовании Кабардино-Балкарской АССР в Кабардинскую АССР». Москва, 08.04.1944 г.
Фотографии предоставлены Санкт-Петербургским научно-информационным центром «Мемориал»
В 1945 году, в течение одной осени, умерли родители Шахадат.

— Помню, 7 ноября — День революции, праздник, все радуются, танцуют, а мы плачем — маму хороним.

Семеро детей Тиловых остались одни. Троих из них, работоспособных по возрасту, поселили в совхозе — там дела обстояли получше, можно было заработать на хлеб. Остальные четверо, в том числе самая младшая Шахадат, поселились в неотапливаемом бараке. Зима была очень тяжелой. По ночам детей била такая дрожь, что они ударялись плечами. Прижавшись друг к другу, дети кое-как согревались и к утру засыпали. Дороги между бараком и совхозом не было, и старшие дети были отрезаны от младших. Сообщение восстановили только к лету, тогда старшие братья смогли посылать родным кукурузу. В 1947 году детей пустила к себе казашка, и жизнь стала терпимой.

За 13 лет депортации балкарцы обжились в Казахстанской и Киргизской республиках, завели новые семьи, обустроили жилье. Шахадат Тилова вышла замуж за балкарца и стала Хаджиевой. 9 января 1957 года Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «О преобразовании Кабардинской АССР в Кабардино-Балкарскую АССР». Как только об этом узнали в местах ссылки, балкарцы стали возвращаться на родину, хотя дом и работу решились оставить не все. Многие сёла были разрушены, поэтому люди разъезжались по соседним селениям, отстраивали новые дома. Муж Шахадат, как и многие тогда, устроился шахтером на угольный комбинат в Тырныаузе — в 30 километрах от бывшего аула Губасанты, и молодой семье Хаджиевых дали жилье.
Шахадат хранит справки о реабилитации — свою и отца
В 1957 году власти восстановили автономию нации, однако к балкарцам как к депортированному народу по-прежнему относились с предубеждением. Полная моральная и политическая реабилитация балкарцев произошла только в 90-х годах — Закон РСФСР от 26 апреля 1991 года «О реабилитации репрессированных народов» признал принудительное выселение народов СССР актом геноцида.

Сейчас Шахадат 88 лет. Она по-прежнему живет в Тырныаузе, в часе езды от Нейтрино.
Глава вторая, в которой семья Шахадат обретает дом
Зайнаф, троюродная племянница Шахадат, родилась в 1958 году, ей было всего семь дней, когда родители сели в поезд и поехали на родину. Она говорит, что родилась в свободной семье — к тому времени уже издали указ о восстановлении государственности Балкарии.

— Я приехала в Кабардино-Балкарию младенцем, и меня записали как родившуюся здесь, на Кавказе. День прибытия поезда по документам считается моим днем рождения.

В школе Зайнаф долго скрывала, что родилась в Казахстане — хотела гордиться своей родиной, тем, что она коренная балкарка. Только будучи взрослой она призналась местным, что, как и многие дети депортации, родилась в Алматинской области на станции Чемолган — там был роддом.
От домов аула Губасанты осталась только каменная кладка
Первый эшелон освобожденных балкарцев отправился из Казахстана в Кабардино-Балкарию в апреле 1957 года. Семья Зайнаф отправилась домой только в следующем году: Хани, ее мать, не могла бросить сестру и братьев в Казахстане, а те отказывались ехать, но муж настоял — надо самим уезжать.

За время отсутствия балкарцев родные места сильно изменились. В опустевших балкарских жилищах поселились сваны, грузинские горцы. Дома в Баксанском ущелье — в том числе, в Губасанты, — были деревянными, поэтому новые жители быстро растащили их на дрова. Из-за депортации с лица земли исчезло 400 небольших аулов. Другим селам повезло больше: дома строили из камня и они лучше сохранились. Узнав, что хозяева возвращаются на родину, некоторые горцы не уходили и требовали денег за то, что не разрушили дома — непрошенные жильцы видели в этом свою заслугу.

Постепенно все бывшие жители Губасанты разъехались по соседним сёлам в поисках жилья и работы: кто-то уехал к родственникам, кто-то строил себе новый дом, ночуя в сараях и бараках. Новая жизнь сильно отличалась от старой — раньше в Губасанты жили по 2—3 семьи в одном доме, а после возвращения каждый был сам за себя.

Предки Хани были знатными людьми, и в Губасанты у них остались поместья с начала XVIII века. У левого, солнечного берега реки Губа-Санты жили Тиловы, у правого — Курдановы, в том числе бабушка Зайнаф Хауа. Балкарцы пасли коз, пряли шерсть, взбивали масло. Жили ближе к горам, а просторы отводились под посевы. Летом они выезжали в Азау, как на дачу — там находились угодья Тиловых.
Зайнаф показывает фотографии своей семьи
— Когда мама была школьницей, в Губасанты кипела жизнь, процветал туризм и альпинизм. На летние каникулы она с семьей тоже уезжала в Азау, но всегда любила возвращаться домой, — вспоминает Зайнаф рассказы Хани.

К концу 50-х на месте домов Тиловых и Курдановых остались руины фундаментов, поэтому Хани с мужем переехали к родным в село в Чегемском ущелье, построили себе собственное жилье, времянку, в которой Зайнаф провела всё детство. Всю жизнь Хани хотела вернуться на родину всё время, сколько себя помнит, но муж был против — на новом месте были работа и дом. Возможность прикоснуться к камням родного селения у нее появилась только в 80-х годах, незадолго до смерти.

В апреле 1962 года рядом с руинами аула Губасанты начали строить Баксанскую нейтринную обсерваторию. Так появился научный поселок и вместе с ним — первые дома. Зайнаф пошла работать воспитательницей в детский сад, затем учительницей.
Предметы быта балкарцев в школьном музее Нейтрино
Через три года они получили в Нейтрино две квартиры по распределению, и переехали в одну из них из барака, в котором были до этого.

Но Хани уже не застала изменения: незадолго до этого она умерла.

— Мама очень любила эту землю. Каждый день ходила на руины, вспоминала былые времена поселка. Иногда меня брала с собой. По дороге показывала ровненькое местечко и в сотый раз рассказывала: «Вот здесь я своего отца увидела, он тут сено собирал. Увидела его, так обрадовалась, подбежала к нему. А он удивился, говорит: "Ого! Хани, откуда ты здесь появилась?"». Теперь одна там брожу и думаю: «Боже, бабушка, дедушка, я вас не знала, но я обожаю это место!» Хожу по этим тропам и чувствую тепло, любовь своей мамы, я это ни на что не променяю.
πовелитΣль молний
Физик Наиль Хаердинов из посёлка Нейтрино придумал способ, как в ближайшем будущем человек сможет управлять погодой. Но денег на это государство не выделяет, и поэтому учёный зарабатывает майнингом.

Текст: Русалина Курбанова
Представьте, что в ближайшем будущем человек сможет управлять погодой: укрощать ураганы и наводнения, предотвращать торнадо. И всё благодаря устройству, которое придумал физик Наиль Хаердинов. Он живет в поселке Нейтрино, почти 20 лет изучает грозовые эффекты и протонное полярное сияние с помощью установленных на его балконе камер, и мечтает когда-нибудь поймать шаровую молнию.
Фантазер
— Чем должен обладать настоящий ученый? Любопытством! Мы полностью погружаемся в науку, всё уходит, остается только любопытство, данное от рождения. И человек на этом любопытстве живет, — считает Наиль Хаердинов, сотрудник Баксанской нейтринной обсерватории (БНО), изобретатель и начинающий майнер.

Наиль оказался в Нейтрино по любви. Он выехал за пределы родной Казани в 1981 году — в Нальчик, погостить у сестры. Здесь он впервые увидел горы и навсегда в них влюбился. На четвертом курсе Наиль перевелся в КБГУ — писать диплом. В следующий свой приезд в Приэльбрусье он уже распаковывал вещи в общежитии для сотрудников Баксанской нейтринной обсерватории. Свою будущую жену Наиль тоже встретил в Кабардино-Балкарии — и тоже влюбился с первого взгляда.

Через пару лет для ученых в поселке построили две девятиэтажки, которые и сейчас возвышаются на плато посреди гор. Возводились панельки, как и во всем перестроечном Советском Союзе, из дешевого и некачественного материала, о чём до сих пор напоминают дырки в полу и треснувший бетон. Но люди были согласны и на такое жилье: «Зато своё, и до работы всего 289 ступенек по лестнице». Когда у Наиля родилась дочь, его семье тоже дали квартиру в высотке. Там он живет по сей день — уже один.
Наиль Хаердинов у себя дома
Жена и сын Наиля живут в Москве, а он уехать из Нейтрино пока не может — Приэльбрусье идеально подходит для его исследований. Но он каждый день созванивается с женой по телефону, а раз в месяц она приезжает к нему, чтобы приготовить еду на несколько недель вперед.

Наиль провел в БНО 30 лет. Там он изучал нейтрино — элементарную фундаментальную частицу. Идея управлять стихиями захватила физика позже, когда он открыл неисследованный до этого геофизический эффект — новый вид полярного сияния.

Ученый получил грант на исследование процессов во время гроз и поставил на своем балконе две видеокамеры, еще две установлены близ села Хасанья. С 2013 года они круглосуточно фиксируют небо над Нейтрино и вблизи Нальчика. Так ученый охотится за погодными явлениями и открывает новые геофизические эффекты.
Из квартиры Наиля видно установку Ковёр, где учёный работает и сейчас
Ученый изучает небо в момент грозы, которая сопровождается аномальными возмущениями в космических лучах. Именно это интересовало физика. Системное наблюдение и теоретический анализ позволили Наилю обнаружить и доказать новый тип электрического разряда, а также сопутствующие ему свечения.
Намайнить на пенсию
Сейчас физик работает из дома, изредка ходит в обсерваторию, ругает РАН за коммерциализацию науки и живет отдельной от местного научного сообщества жизнью. Он считает, что российская наука деградирует, а государству нет дела до ученых. Поэтому на жизнь он решил зарабатывать майнингом.

У Наиля в квартире многочисленные полки с книгами, повсюду расклеены бумажки с графиками и вычислениями, стопки папок, большой глобус на столе. А на балконе жужжит майнинговая ферма.

— Эти два ящика приносят мне 10–20 долларов в день. Так получается, что это больше, чем моя пенсия, которая наступит уже очень скоро — мне 59 лет. Правительство всё думает, где же найти деньги для пенсионеров, а технологии эти запрещают. Вот я сам себе на пенсию и заработал.

Наиль срезал в комнате батареи — тепло от «фермы» заменяет отопление. На ней же он сушит носки.
Майнинговая ферма на балконе Наиля
Ученый планирует разработать систему отопления дачных поселков с помощью майнинговых ферм. Он уверен, что майнеры способны совершить прорыв в пенсионной реформе. «Железо», электричество и интернет — всё, что нужно, чтобы начать добывать криптовалюту, поэтому заниматься майнингом могут даже пенсионеры.

— Майнинг — это хобби, которое досталось мне от сына, — говорит физик. — Это он привез мне в поселок оборудование, потому что в Нейтрино электричество дешевле, чем в Москве. Для меня главное — физика. Я всегда был немного ученым-бизнесменом, поэтому и в науке мне больше нравится создавать что-то реальное, то, что может принести практическую пользу.
Как управлять погодой
В 2013 году, просматривая видеозаписи неба над Нейтрино, ученый обнаружил явное свечение по направлению с севера на юг. Сопоставив данные с камер и с установки в обсерватории, физик открыл протонное полярное сияние. Привычное же полярное сияние вызывается электронами.

— Свечение предшествует какому-то катаклизму на Земле. В тот момент, когда камеры зафиксировали сияние, на Кипре как раз произошло землетрясение. Только сопоставлять эти данные сложно. Я не успеваю отсматривать весь материал, который собрался за эти годы. Хотя в каждой грозе происходят интересные вещи!
Каждый день ученый фиксирует состояние неба в дежурном журнале. Это и есть экспериментальная физика, про которую не пишут в учебниках
При словосочетании «полярное сияние» большая часть людей представляет себе довольно яркое свечение, в котором соединяются разные цвета, но бывают и другие виды этого феномена. Свечение, которое открыл Наиль, менее заметно глазу и имеет белый оттенок.
Протонные полярные сияния образуются положительно заряженными частицами в верхнем слое атмосферы вскоре после вспышек на Солнце
В 2013 году, просматривая видео с камер, ученый обнаружил явное свечение с севера на юг. Сопоставив данные с камер и с установки в обсерватории, физик открыл протонное полярное сияние в нашей широте. Недавно он прочитал статью об открытии астрономами-любителями похожего типа полярного сияния. Явление получило неофициальное название – Steve и было описано учеными из НАСА. Физик Хаертдинов пока не знает, об одном и том же ли типе сияния говорят исследователи. Сегодня ему сложно объяснить как произошел молниевый разряд, поэтому широко данные не публикует.

— Если до сих пор считалось, что основной заряд переносится в виде молниевых разрядов во время гроз, то оказывается, что это не так — вся энергетика проходит за счет убегающих электронов, а молнии — это просто случайность, как брызги на волнах. И до этого люди исследовали эти брызги, а вот волны никто не смотрел, — говорит ученый.
Ученый на своем балконе
Сделав открытие, Наиль захотел практического применения новых знаний. Сейчас он разрабатывает (пока на бумаге) устройство, которое позволит человеку управлять и контролировать погоду. Согласно его теории, для этого достаточно лишь разорвать резонанс в магнитосфере Земли. Так можно бороться с наводнениями, перемещая ливни в другое место. Если отправить в атмосферу небольшой проводник (металлическая палка), он может вызвать молнию, которая станет катализатором и переместит ливень в другое место. На исследование требуется 200 тысяч рублей, но получить такую небольшую сумму сложно — обсерватория заинтересована только в больших проектах, которые привлекут команду и крупные гранты.

— Когда мы начинали заниматься наукой, у нас было гарантированное будущее. Например, мы сразу получали квартиру. Была уверенность в завтрашнем дне. А сейчас молодежь не идёт в науку, потому что уверенности этой нет. Ведь как сейчас проходит работа ученого? Получил грант на определенный срок — работаешь, а закончился грант — и нет работы. Стала, например, тема не модной, и куда ты теперь? Никуда. Гораздо проще получить другую, более востребованную специальность. Если всё останется как сейчас, то я помру и всё. И всё... В скором времени наука будет потеряна.
Алкогольная фея
Жители Нейтрино работают либо в обсерватории, либо в туристической сфере. Катя Ногина переехала в Приэльбрусье и открыла здесь модный бар, противоречащий всем местным порядкам

Текст: Мария Масальцева
Катя переехала в Приэльбрусье 12 лет назад. Вместе с мужем Тимофеем и сыном они давно искали, куда бы сбежать из Армавира, маленького военного городка. Про Кабардино-Балкарию узнали случайно — от знакомых байкеров, которые однажды устраивали там байк-шоу и привозили танцовщиц стриптиза.
— Это было совершенно нетипично для этого места, мне потом еще много лет местные «джигиты» рассказывали истории про этих танцовщиц, — смеется Катя. Байкеры и рассказали им о том, что директор одного из пансионатов — молодой предприниматель — хочет в ближайшее время открыть там клуб.
Катя едет в свой бар
Уже через пару дней ребята приехали в Чегет. Познакомились с директором и договорились о том, что девушка откроет в пансионате танцевальный бар. Это было в ноябре 2006 года, Кате было 25 лет. Так и появился ее  «Чегебар».
Стартовый капитал был около 20 тысяч рублей.
Повезло, что вся необходимая техника и оборудование уже были
На третий день работы бар разгромили местные.

— Нас никто не знает, а мы приехали и очень громко заявили о себе, сделали дискотеку — конечно, нам не обрадовались местные, которые говорили, что это их земля и они нам не разрешают здесь ничего делать, — вспоминает Катя.
За барной стойкой в «Сосновом баре»
Извиняться за погром пришли уже на следующий день — директор пансионата помог.

— Местные извинились, мы познакомились и даже научили их пить коктейли! Объяснили, что не хотим ругаться, а хотим со всеми дружить, работать и кататься на склонах вместе с ними, — Катя сравнивает пансионат — центр развлекательной жизни курорта, с Курским вокзалом, где всегда много людей.

После этого случая проблем с местными не было, и постепенно ребята стали в Приэльбрусье своими, переняли часть традиций, например, начали вставать, когда в помещение входят старшие. Со временем «Чегебар» стал в Приэльбрусье культовым. Местные гиды помогли Кате освоиться, и скоро она начала зарабатывать не только баром, но и «на горах» — летом она водит туристов в походы, а зимой помогает с организацией фрирайд-катания на лыжах или сноуборде.

— Походы в горы — это не просто работа, но еще и увлечение, а бар — ну это просто бар, — отмечает Катя, когда я спрашиваю, почему она так мало говорит про свое заведение.
«Человек живет, пока развивается»
— Здесь все знакомятся на горе или в баре после каталки, — говорит Катя.

Любовь к горам и ребенок свели ее со Светой, которая переехала из Москвы в девятиэтажку в Нейтрино.

— У нас с ней и еще одной девушкой дети примерно одного возраста. Кататься хотелось всем, поэтому мы по очереди оставались с детьми, а остальные шли на гору.
Не только хозяйка бара, но и экскурсовод — Катя Ногина водит туристические группы в горные походы
Со временем вокруг Кати сформировалась своя, довольно закрытая компания. В основном это люди, которые переехали в Приэльбрусье и занимаются здесь туристическим бизнесом. Они с радостью проведут экскурсию, расскажут о погоде, местных развлечениях и лучших кафе, но в свою жизнь не пустят — знают, что скоро ты все равно уедешь, а внезапная идея переехать сюда так и останется идеей. А если все же решишься на переезд, то невольно можешь стать для кого-то конкурентом по бизнесу.
Бар никогда не был моей целью,
я переехала сюда, чтобы просто развиваться дальше,
а здесь можно учиться чему угодно.
Я считаю, что человек живет, пока развивается
— Когда приезжаю в Армавир к маме, то вижу, что старые друзья как насекомые, которые застыли в смоле. Это беда маленьких городков: если ты в какой-то момент погряз в своей рутине, то ты в ней и останешься до смерти, а мир — он ведь больше, чем мы все себе его представляем, — говорит Катя.
Горная лаванда
В 2014 году Катя и Тимофей переехали из Чегета в Нейтрино и закрыли «Чегебар», проработавший семь лет.

— У нас там был почти хостел: куча подсобок, которые мы переделали под комнаты, где спали мы, бармены, наши друзья, которые экономят деньги и готовы спать на матрасах. Мы выросли, нам это стало неинтересно.
Катя и ее коллеги в «Сосновом баре»
Вскоре у них появился второй бар, а затем и второй ребенок. «Сосновый бар» — небольшое заведение на цокольном этаже гостиницы в Терсколе. У него даже нет страницы в Инстаграме, хотя его владельцы и их друзья активно пользуются социальными сетями для привлечения клиентов и спонсоров, которые помогают им со снаряжением. В баре всего четыре столика и скамейка у барной стойки, которую ребята сделали из старых сноубордов.

Одна из самых распространенных фраз в баре: «Ты правда алкогольная фея». Так Катю называют все, кто пробовал настойки, которые она начала делать несколько лет назад.

На время декрета Катя завязала с барами и почти на два года засела дома. Но однажды ей предложили организовать «бар на день» на одном из фестивалей в Приэльбрусье, и она согласилась.
«Если исходил все местные горы, значит пришло время искать новые»
— Я поставила лимончелло и села читать в интернете про настойки, потом поставила еще несколько и понеслось. В итоге я за два года прокачалась очень сильно, это признают и друзья, и профессиональное сообщество. Когда я планировала свое возвращение в барную жизнь, знала, что в «Сосновом баре» будут настойки и крафтовое пиво, — для настоек девушка собирает травы и ягоды в горах и даже разбила огород с лавандой под окнами многоэтажки в Нейтрино.

Несмотря на любовь к Приэльбрусью, Катя не отрицает, что однажды уедет и отсюда.

— Если исходил все местные горы, значит пришло время искать новые.
Ловец Солнца
Физик-ядерщик Сергей Васильевич Гирин приехал в Нейтрино за мечтой — работать в БНО. Сейчас он преподаёт физику в местной школе, а после уроков изобретает детектор солнечных нейтрино.

Текст: Светлана Самсонова
В импровизированном рабочем кабинете лежат трансформаторы, транзисторы, индукционные катушки, стоят стеллажи с книгами — в основном по физике, педагогике и 150 словарей английского языка. В углу стоят гиря и гантели. Из окна видны горы.

В этом кабинете работает и практически живет ученый-физик Сергей Васильевич Гирин. Он переехал в горный поселок Нейтрино 39 лет назад из Киригизии, чтобы работать в единственном в Советском Союзе месте, где добывают элементарные фундаментальные частицы нейтрино — в Баксанской Нейтринной обсерватории.
Баксанская нейтринная обсерватория (БНО)
Подземный научный комплекс, где проводят фундаментальные исследования в области нейтринной астрофизики и физики космических лучей. Строительство началось в 1967 год в горе Андырчи Баксанского ущелья — фон от космических лучей снижается по мере углубления в толщу горы и в конце тоннеля почти в 107 раз ниже, чем на поверхности. БНО Входит в состав Института ядерных исследований РАН и является экспериментальной базой Института.
Мечта о большой физике
— В январе 1979 прочитал в журнале «Земля и Вселенная», что в Кабардино-Балкарии есть нейтринная обсерватория. Узнал в редакции журнала контакты руководителя обсерватории и позвонил. Мне ответили, что нужно явиться лично на собеседование. Родители дали мне денег на билет, и уже в марте я приехал в Нейтрино.
Тот самый журнал, который вдохновил будущего ученого. Изображения увеличиваются по клику
Вуз, где учился Гирин, выпускал преподавателей физики, поэтому в БНО Сергея приняли в группу обслуживания и диагностики подземного сцинтилляционного телескопа, где он занимался в том числе калибровкой и ремонтом оборудования. Но ученый хотел большей самостоятельности, и поэтому в свободное время изучал всё, что связано с телескопом.

В 80-е семья Гириных получила квартиру в одной из двух девятиэтажек в поселке Нейтрино. Сначала жили в двушке, а когда у физика появился третий ребенок, переехали в трехкомнатную. В ней до сих пор и живет Сергей Васильевич, совсем один.
Сцинтилляционный телескоп в БНО
Многоцелевая подземная установка, предназначенная для решения большого круга проблем астрофизики, физики элементарных частиц и космических лучей. Установка представляет собой четырехэтажное здание с площадью основания (16,7 * 16,7) м2 и высотой 11,1 м. Шесть внешних и два внутренних регистрирующих слоя изготовлены из стандартных жидкостных сцинтилляционных детекторов. Общее количество детекторов — 3180, а общий вес сцинтиллятора в них около 330 тонн. Стандартный модуль представляет собой алюминиевый контейнер, наполненный жидким сцинтиллятором на основе уайт-спирита. Внутренняя поверхность покрыта белой эмалью, диффузно отражающей свет.
Сергей Васильевич дома за рабочим столом
— В 1980 году в обсерваторию приехал Владимир Гаврин. Я и еще пара моих коллег захотели работать с ним. Наша небольшая группа человек занималась радио-химическими методами детектирования (обнаружения — прим. авт.) нейтрино. К 1988 году наш отдел разросся до лаборатории ГГНТ — галлий-германиевого нейтринного телескопа. На тот момент это был самый продвинутый метод изучения нейтрино — элементарной фундаментальной частицы.
Галлий-германиевый нейтринный телескоп
Размещен в специально построенной лаборатории глубокого заложения в Баксанской нейтринной обсерватории ИЯИ РАН и предназначен для проведения измерений потока солнечных нейтрино. Измерения потока солнечных нейтрино позволяют получить уникальную информацию как о протекании термоядерных реакций в центральных областях Солнца, так и о новых свойствах нейтрино. ГГНТ — одна из наиболее глубоких подземных лабораторий в мире.
8 минут летит нейтрино от Солнца до Земли
Нейтрино рождается в термоядерных реакциях, которые происходят в центре Солнца, а также других звезд. Солнце выбрасывает их в космос во всех направлениях, в том числе   в сторону нашей планеты. За доли секунды через каждый сантиметр нашей планеты и через каждого из нас пролетают сотни миллиардов нейтрино и, не задерживаясь, летят дальше во Вселенную. Но мы их совсем не замечаем — частицы практически ни с чем не взаимодействуют. Этим нейтрино и важны, по ним ученые изучают Солнце и другие звезды.

Чтобы постигать тайны космоса с помощью нейтрино, их нужно поймать в  буквальном смысле. Солнце выбрасывает частицы в разные стороны, поэтому к нашей планете направляется лишь малая толика нейтрино по сравнению с общим объемом. Нейтрино других звезд достигают Земли еще реже. Чтобы засечь потоки этих частиц, физики стали строить ловушки-детекторы. Один из них и есть галлий-германиевый нейтринный телескоп в БНО.
Архивные фото лабораторий БНО. Фото из личного архива С.Гирина
— Ученые экспериментально экспериментально доказали существование нейтрино в 60-х годах ХХ века. Еще до того, как были пойманы первые частицы, им стали придумывать применение на Земле. Выдвигались идеи, например, что с нейтрино можно придумать оружие оборонительного характера: предполагали, что частица способна превратить уран-235, входивший в состав ядерных бомб, в другой химический элемент, обезвреживая таким образом бомбы. Спустя много лет изучения стало ясно, что возможности для этого очень малы.

Конечно, уран-235 может превращаться в другие элементы под действием нейтрино, но для этого нужно обеспечить очень густой направленный поток частиц. Поймать столько нейтрино, могли только мощные устройства, потребляющие огромное количество электроэнергии — содержать их было бы слишком дорого. И от этой идеи давно отказались. Но она стала источником вдохновения для писателей-фантастов.
Огород ученого
В советские годы для семей ученых Баксанской обсерватории построили дома, школу и детский сад, были столовая и амбулатория. Серьезные изменения начались в начале 1990-х — общий кризис в стране затронул и БНО. Сотрудникам обсерватории сокращали зарплату и они вынуждены были уезжать в поисках лучшей жизни. Остались самые стойкие.
Гирину и его семье тоже пришлось несладко.
Жена Валентина тоже работала в обсерватории, и когда обоим начали задерживать зарплату, это сильно ударило по семейному бюджету
Тогда Валентина, как выражается Сергей Васильевич, подалась на равнину — заниматься бизнесом. Под Пятигорском развернула свое небольшое торговое предприятие, забрала детей. Сергей Васильевич до сих пор переживает, что не смог обеспечить семью.

— Вот здесь я сажал картошку, свеклу, лук чеснок и даже репу, — Гирин показывает на небольшой участок земли между двумя девятиэтажками. Этот огород в свое время буквально спас ученого, если не от голода, то от недоедания.
Ученый в молодости. Фото из личного архива С.Гирина
— Были времена, когда я холодильник месяцами не включал — нечего туда было класть. Приходилось даже продукты в магазине покупать в долг. Однажды соседка не могла вернуть занятые 800 рублей, которые мне самому были очень нужны. Пришел к ней и попросил: «Ты хотя бы еду мне дай». Она вынесла вилок капусты да несколько свеколок. Пришел домой, потушил. Но вы не подумайте, я не жалуюсь. Просто рассказываю, как было. Только, знаете, я заметил, что когда вот так скромно питаешься, то голова плохо работает.
Ароматы Нейтрино
В  2007 году ученый уволился из БНО. Говорит, стыдно стало, что так мало получает. Но это была не единственная причина — он надеялся наладить отношения с женой и хотел перебраться к ней на равнину.

— В поселке под Пятигорском, где живет Валя, работы нет было, а ездить в город — далеко. Я покрутился у жены и отправился в Сургутнефтегаз электромонтёром на буровую.
Огороды и дачи ученых помогли многим из них выжить в безденежные годы
Втайне от руководства Гирин устроился на полставки в Институт ядерных исследований РАН, где разрабатывал собственный детектор солнечного нейтрино.

— Мой детектор в сравнении с галлиевым, который находится в БНО — как цифровой фотоаппарат и пленочный. Сейчас нейтрино «проявляют» через месяц после «поимки». Я считаю, что есть способ регистрировать поток частиц здесь и сейчас — рассеивание нейтрино на ядре можно зафиксировать через несколько милисекунд после того, как оно произошло. К тому же мой детектор гораздо меньше по размерам, для него не нужно строить отдельное помещение. Пока у меня только теоретические обоснования проекта — для изготовления прототипа нужны средства и команда. Дважды я подавал заявку на грант, но не смог найти единомышленников.
Сергей Васильевич не работает в БНО, но не оставляет науку
Через восемь лет работы в Сургуте Гирин вернулся в Нейтрино с надеждой продолжить свои научные разработки в БНО. Но в 2016 году места в обсерватории ему не нашлось, а в Институте ядерных исследований сократили всех «полставочников».

С женой так и не сложилось, зато в Нейтрино перебралась его младшая дочь Алена с сыном. Они живут в той же девятиэтажке, только двумя этажами ниже. Пока Алена на работе, внук Денис гостит у деда. Больше всего мальчишке нравится читать книги про авиацию — он мечтает стать летчиком. Под влиянием деда второклассник Денис уже осваивает основы электротехники и даже может решать некоторые задачи по физике за седьмой класс.
Гирин рассказывает внуку о физике и преподает в школе, поэтому у него дома много учебников
Сейчас Сергей Васильевич работает в поселковой школе учителем физики. Но мечты о большой науке не оставляет: закончив проверять тетрадки, берется за свою научную разработку — новый детектор нейтрино, исходящих от Солнца и сверхновых звезд, на основе упругого когерентного рассеяния на ядрах атомов. Это устройство позволит более точно измерить поток нейтрино, поймать частицы, которые выбросили далекие звезды, изучить их состав.
Упругое когерентное рассеяние на ядрах атомов
Рассеяние, при котором ядро не возбуждается, никакая часть энергии нейтрино не превращается во внутреннюю энергию ядра. УКР, предсказанное в 1974 году, было открыто в 2017 году. 43 года потребовалось для того, чтобы экспериментальная техника усовершенствовалась настолько, чтобы стало возможным регистрировать ядра отдачи с такой маленькой энергией. Используя этот эффект, можно создавать небольшие переносные детекторы нейтринного излучения.
В Нейтрино физик может работать либо в обсерватории, либо в школе
— Еще одна и, наверное, главная причина, почему я ушел из обсерватории — нет перспектив. Я считаю, что продолжать использовать ГГНТ нецелесообразно — детектор сделал свой вклад в изучение нейтрино и уже ничего нового не сможет привнести. Нужно двигаться дальше. Наши конкуренты не дремлют: в Германии от похожего телескопа отказались еще в 2003 году, в Италии смоглиобнаружить нейтрино при помощи детектора иного типа — Борексино. Наиболее могучая группировка, которая работает в этом направлении — OPERA. Они проверяют гипотезу о превращении нейтрино одних ароматов (типов) в другие. И если мы что-то не сделаем сейчас, то можем остаться далеко позади.
Детектор Борексино
Создан в кооперации ведущими мировыми научными центрами в подземной лаборатории, расположенной в горном массиве Гран Сассо (Италия). В 2007 году начались наблюдения в режиме реального времени за солнечными нейтрино, рождаемыми в ядерных реакциях в центре Солнца.
OPERA (англ. Oscillation Project with Emulsion-tRacking Apparatus)
Эксперимент по изучению нейтринных осцилляций. Он направлен на доказательство гипотезы превращения одних типов нейтрино (электронные, мюонные и тау-нейтрино) в другие. В 2010 году в рамках эксперимента были получены прямые доказательства того, что мюонные нейтрино могут превращаться в тау-нейтрино.
Ароматы нейтрино
Как объяснил Сергей Гирин, существуют нейтрино трёх типов: электронные νe, мюонные νμ, тауонные ντ. Для каждого типа нейтрино есть ещё антинейтрино. Физики сочли удобным называть типы нейтрино ароматами: нейтрино с электронным ароматом νe, нейтрино с мюонным ароматом νμ, нейтрино с тауонным ароматом ντ. Аромат — свойство нейтрино, которое имеет количественное выражение и служит для описания качественных отличий одного типа нейтрино от других типов нейтрино, это свойство, которое нейтрино получает при рождении, сохраняет при движении, передаёт другой частице в момент своей гибели.
Тест
Проверим ваши знания по физике
Нажимайте кнопку «Начать тест»
НАЧАТЬ ТЕСТ
Что такое нейтрино?
Дальше
Проверить
Узнать результат
Каким ароматом обладает нейтрино?
Дальше
Проверить
Узнать результат
За какое время нейтрино долетает до Земли от Солнца?
Дальше
Проверить
Узнать результат
Как называется поселок, который построили для ученых при Баксанской нейтринной обсерватории?
Дальше
Проверить
Узнать результат
Сто миллиардов нейтрино каждую 1/25 секунду пролетает через 1 кв см площади Земли. А что будет, если нейтрино пролетит через человека?
Дальше
Проверить
Узнать результат
Пора взять школьный учебник по физике
Пройти ещё раз
Вы — студент физфака
Пройти ещё раз
Вы — физик-ядерщик
Пройти ещё раз
Кавказский форсаж
Молодежь уезжает из поселка в поисках лучшей жизни, а тридцатилетний Азамат Курданов не только остался в Нейтрино, но и нашёл свою любовь — машины BMW и молодую жену, которую украл по всем обычаям.
По заснеженной дороге, кряхтя, несется старенький «Москвич». Салон машины забит пацанами, а те, кому не хватило места внутри, зацепились за бампер и скользят на ботинках по легкому льду. У этой громкой и смеющейся оравы нет определенного пункта назначения: главное, чтобы машина не заглохла до конца поселка, потом разворот, и#nbspобратно — на другой конец Нейтрино.

Водитель и владелец этого «Москвича» — 12-летний Азамат, который тогда еще не догадывался, что это его первая любовь — к автомобилям.
Азамат в гараже
— Меня с детства влекло к машинам. Дядя постоянно ими занимался: он мог домой занести двигатель, сидеть и копаться в нем. Он же мне «Москвич» и подарил. Я на самом деле их полюбил, — кажется, что про машины Азамат готов говорить вечно.

Вся его страница «ВКонтакте» завалена репостами и собственными фотографиями обычных и тюнингованных машин. В гараже стоит BMW X5, во дворе возле дома прямо на газоне ждет своего часа недавно купленная, но еще не отремонтированная, BMW 1985 года. У входа в подъезд стоит старенький мотоцикл — «ИЖ Планета-5». И даже в квартире у входной двери, рядом с обувью — несколько автомобильных дисков.
Старую модель BMW Азамат любит гораздо больше новых
— Сейчас машины для меня — это хобби. Дорогое хобби. Мама говорит, лечиться надо, — смеется Азамат.

Однажды он «решил сделать как все кавказцы» и взял себе Ладу Приору. Съездил на ней на работу, а по пути домой «сбагрил»: не понравилась. В почете у него только BMW и только старые: агрессивные и брутальные.

— Не обязательно гонять на ней, чтобы показать, что она такая зверюга. Просто едешь — уже все понимают, уже уступают дорогу. Мне нравится дизайн старых машин, качество, сборка. Только классика, только олдскул. Я покупаю какую-нибудь старую BMW и ремонтирую. Внешне привожу к заводскому состоянию, в чем-то даже улучшаю, — рассказывает Азамат.

На тюнинге хобби не заканчивается. Периодически он «гоняет на дрифт»: Грозный, Ингушетия, Нальчик. Азамат хвастается, что в лучшие времена за сезон он сжигал по 40 комплектов колес.

— Я думал: женюсь, прекращу, но нихрена. Пока дети не пошли, надо кайфануть. Слава богу, семья ни в чем не нуждается — не голодные, одетые, сытые. Зачем скучно жить? Один день живем — максимум надо брать!
Женился Азамат меньше полугода назад.
Будущую супругу своровал из соседнего села
— Поехал за ней через неделю после знакомства. Но с первого раза не получилось: сначала с парнями поехал, поэтому вышло шумно. Ее мать выбежала — и все. Второй раз я уже один поехал, никому ничего не сказал. Приехал к дому, она вышла. Залезай, говорю, в машину, поговорим. Она села, а я взял и уехал. Братьям отдал машину вместе с ней, чтобы они невесту спрятали. Так она и осталась.

На вопрос, могла ли девушка отказаться, Азамат задумывается.

— Блин, это как-то редко. Это бывает, когда девушка тебя первый раз в жизни видит. Или если заведут ее в какое-то плохое жилье. Прикинь, заведут в какую-нибудь однокомнатную квартиру, а там живет чуть ли не половина аула. Конечно, она откажется.

Потом была свадьба: большой ресторан, 200 гостей, все по обычаям. Правда, получилось коротко: с двух часов дня до трех часов ночи.

— По времени это считается мало. Нормально — все семь дней. Но получилось отлично, — будто оправдывается Азамат.

Его жене недавно исполнилось 20 лет. Она учится на педагога в ближайшем к Нейтрино городе — Тырнаузе.

— Но учить она никого не будет, — отсекает Азамат.
Девятиэтажка в Нейтрино не отличается от городских сестер — те же крашеные стены и задержавшиеся после Нового года елки
Чтобы жена не сидела без дела, он открыл рядом с домом небольшой магазин. Хозяин помещения — дальний родственник Азамата. «Я с хозяином связался, и он сказал: работайте, если что-то получится, потом поговорим. Просто так отдали, можно сказать», — вспоминает Азамат. Это уже третий магазин для маленького поселка. Азамат говорит, что они популярны за счет низких цен.

— Товара пока немного, но клиентура хорошая, потому что цены у меня самые низкие. Если в поселке что-то стоит 20 рублей, я продаю по 17. Или хлеб: я беру по 15 рублей и продаю без навара тоже за 15. Не будешь же продавать своему соседу в два раза дороже? А у других он 17—18 рублей стоит. Неудобно, некрасиво.

Сам Азамат хочет профессионально заняться машинами. Говорит, это будет несложно: все в селе и окрестностях знают о его способностях: «Если я машинами начну заниматься, клиентов у меня дохрена будет».
Азамат мечтает, что однажды машины станут его основным делом
Молодая пара живет в одной из двух девятиэтажек, построенных в Нейтрино еще в восьмидесятых. Вместе с ними — мать Азамата, которая особенно щепетильно следит за чистотой в доме. Если кто-то подвинет плюшевого тигра, который гордо сидит на ковре в центре гостиной, значит в квартире ужасный беспорядок. А подвинуть тигра есть кому: дома постоянно гостят ее внуки и внучки — Азамат не единственный ребенок в семье.

— Частный дом очень хочется, конечно. Так скажем, иметь свое гнездо. А это уже не то, это скворечник. Свое — это свое. А квартира — все равно не то. В доме всегда мужское дело есть. А здесь только женское дело — уборка, больше ничего здесь нет. Мужское здесь, максимум — кран затянуть, не интересно так.

Азамат — администратор в банном комплексе. Сначала он приехал «на шабашку» — немного подзаработать. За день наколол две машины дров, хозяин бань сильно удивился и предложил ему остаться. Четвертый год Азамат трудится здесь: следит за порядком, топит бани, обслуживает гостей, считает деньги. Правда, со счетом он особо не заморачивается: говорит, сколько дают, столько беру. Работа ему нравится в первую очередь из-за шефа: он справедливый. Будь кто-то другой, Азамат точно бы здесь не остался. За работу хозяин бань платит 30 тысяч рублей, а иногда и больше — это очень хорошие деньги по местным меркам. Еще он зарабатывает на продаже автозапчастей в интернете. Здесь этих денег хватает с лихвой, а уезжать Азамат не собирается.
Азамат видит будущее своих детей в этом же поселке — все друг друга знают и всегда придут на помощь. Чего еще желать?
— В Нейтрино безопасно. Здесь можно ребенка на улицу отпустить, а поздно вечером кто-нибудь — сосед, например, — приведет его за руку домой. Или садик, например: мать не может детей вовремя из садика забрать — соседка за своим ребенком пойдет, а домой притащит целый аул. Все здесь друг друга знают. Вот щас если позвонить, попросить у кого-то помощи: например, машину оттолкать, легко все возьмутся. Такого нет, чтобы отговаривались «я не могу, нога болит, рука болит». Он с гипсом будет толкать. Мне здесь хорошо. И я понимаю, что у детей тоже будут дети, и хочу, чтобы у них было так же хорошо.
Куда уходит детство
Для Алёны Гириной детство началось в научном поселке Нейтрино. А закончилось, когда у новорожденного сына Дениса обнаружили серьезное заболевание.
Разные поколения, разные школы, одинаковое детство.

Текст: Вячеслав Варфоломеев
В Нейтрино все здания можно сосчитать по пальцам двух рук. Ну, может, трех. На краю поселка стоит наполовину заброшенная пятиэтажка. Аккурат рядом с ней — стена в стену — такая же, но жилая. Еще один заброшенный дом стоит в самом центре поселка: надпись «Осторожно! Не входить!» красуется с четырех сторон здания. Трудно поверить, что до 1986 года здесь находилась школа, в которой когда-то учились до 150 детей.
Алёна Гирина в детстве. Фото из личного архива С.Гирина
Школу в этом здании посещала и Алёна — дочь физика-ядерщика Сергея Гирина. Всё ее детство прошло здесь: рядом с горами, дикими реками, страшными и не очень духами, а также ощущением большой семьи.

— Всё мое детство прошло на улице. Мы постоянно играли в игры, гоняли мячи, на спор лазили по скалам. Внизу были озера — мы ходили к ним, сами строили плоты и… Боже, как меня жизнь берегла! Конечно, иногда нас гоняли, например, если заставали возле особо бурной реки. До сих пор помню, как жжет крапива голую жопу... Гнали нас всем табором! Кто не успевал — тому крапивой. Весело было!

После школы Алёна вместе с матерью уехала из Нейтрино. Вдали от родного поселка она получила два высших образования: лингвист-переводчик и программист-веб-дизайнер. Эти профессии помогают ей зарабатывать «на хлеб с маслом».

Через несколько лет у нее родился сын Денис. Врачи обнаружили у мальчика серьезное заболевание, и Алёна решила вернуться обратно в Нейтрино, в надежде, что здесь ему будет лучше.

— Пока жила вдали отсюда, очень скучала по своим горам, по дому. Я всю жизнь мечтала растить ребенка именно здесь. Только тут я могу дать ему свободу: мыслей, движений, свободу своей душе. Нет скованности, нет смущения перед взрослыми. Всё стоит на своих местах. Только там, где есть горы и сила природы, можно воспитать настоящего мужчину.
Денису нравится жить в поселке, куда 40 лет назад переехал его дед
Алена с Денисом общаются на равных, несмотря на тридцатилетнюю разницу в возрасте. Восьмилетний Денис учится во втором классе, но рассуждает сознательнее, чем многие взрослые. Уже в три года он решил, что будет летчиком. Авиация захватила мальчика после первого полета на дельтаплане, говорит Алёна. Денис перебивает ее:

— После полета на дельтаплане я еще не так сильно увлекся авиацией. А капитально прям — когда посмотрел «Небесный тихоход» и «Ту–154. Моя легенда», — спорит Денис с мамой. Он не любит мультики: только фильмы про машины и, конечно же, про самолеты. Фильм «Кандагар» выучил наизусть и постоянно цитирует.

Через два года Денис поедет в суворовское училище в Ставрополь — там летному делу обучают с пятого класса. Мальчик пока не решил, военным или гражданским пилотом хочет стать.

Денис любит поспорить. Он не согласен с мамой и в том, что после перестройки поселок обмельчал и здесь стало скучно. Мальчик, как в свое время его мама, лазает по горам, ходит к речке и иногда шалит.

— Иногда всякие железяки ищем, деревяшки. Вот видел зайца. Пытались поймать, но он убежал! Слишком быстрый! А диких зверей я не боюсь, просто прохожу мимо. Они меня больше боятся.
Денис хочет стать летчиком, Алёна — чтобы у сына было настоящее детство
Денис учится в единственной в Нейтрино школе. Кроме него в классе еще пять детей — все мальчики. Из разрушенного здания школа почти 30 лет назад переехала в пустующую половину здания детского сада.

Фатимат Заурбековна Картлыкова стала директором школы чуть меньше года назад. Кажется, только она знает, сколько людей прописано в поселке и сколько проживает: в марте проходили выборы президента России, и у нее есть точные списки — школа была избирательным участком.

— У нас 330 голосующих плюс 70 детей. Всего — 400 человек. Из них человек 100—150 здесь не живут. Вот где-то человек 250 и получается, — подсчитывает Фатима.
Фатимат Заурбековна Картлыкова, директор школы в Нейтрино
Когда-то учеников было 130, а сейчас в школе и детском саду вместе взятых — 70 детей: 38 в школе и 32 в детском саду. В школе нет четных классов: шестого, восьмого и десятого. В 9 и 11 классе по четыре человека, в седьмом — пять, в пятом классе — двое. Остальные — в начальной школе. Получается чуть ли не репетиторство.

— Бывало, что и один ученик в классе был. Помню, Муса — как раз в одиночестве учился — выходит из класса и говорит: «Меня выбрали старостой в классе». А он же был единственный!

Кажется, что в таких маленьких классах невозможно не делать домашние задания. Фатимат Заурбековна согласна: когда в классе 30 детей, то спрятаться проще, чем когда четыре. Но и тут Денис готов поспорить: говорит, что уроки и правда не прогулять, а вот домашку иногда не делает. Бывает, как и в больших классах, что не спрашивают.

Учителя ждут, что скоро детей в классах прибавится. Фатимат Заурбековна говорит, что года через три будет подъем. «Заранее подсчитали, прогноз сделали», — на чиновничьем языке с гордостью отмечает она.
В Нейтрино, как и в любом городе или селе, видят будущее в детях: будут дети — будет жив поселок
Увидеть будущий «подъем» можно на другом от школы конце поселка — что по местным меркам означает через три дома. Детская площадка с новенькими качелями почти всегда занята, а если там детей нет, значит они спрятались в своем «ангаре» — небольшом вытянутом здании, которое стоит аккурат рядом с этой площадкой. Стоит заглянуть туда, как тебе обязательно предложат попинать мяч. И неважно, учишься ты в первом классе, в третьем или давно окончил школу.
Проект подготовлен участниками экспедиции #SilaTrekElbrus,
организованной компанией Silamedia

Продюсер и менеджер экспедиции Наталья Троян
Мастер экспедиции, редактор проекта Марина Бочарова


© Силамедиа, 2018
Тексты
  • Светлана Самсонова,
  • Русалина Курбанова,
  • Анастасия Палихова,
  • Вячеслав Варфоломеев,
  • Мария Масальцева
Фото
Василий Ковбасюк
Made on
Tilda