«Если быть точным». Сколько россиян уезжает из страны?

Авторы проекта «Если быть точным», который специализируется на сборе данных по социальным проблемам в России, проанализировали количество людей, уехавших за границу после начала спецоперации. И вот что у них получилось.

Было интересно посмотреть, будут ли различаться результаты у трех разных организаций и как. Оказалось, что на самом-то деле нет. Это вопрос интерпретации: есть ложь, есть наглая ложь, а есть статистика. По сути, ты можешь совершенно по-разному интерпретировать одни и те же результаты. То, как показывали результаты соцопросов ФОМ и ВЦИОМ, потом растиражировала «Российская газета». Это все, конечно, тоже правда, но внутри социологических исследований есть более глубокие уровни, которые можно поднять за нос и тоже каким-то образом интерпретировать. Собственно, это я и попыталась сделать в статье.

Одно из наших самых популярных исследований мы провели совместно с «Такими делами» про эмиграцию из России. Мы посчитали, что около пяти миллионов человек уехало из России с начала нулевых до 2020 года. Этот материал хорошо читали. Так мы поняли, что тема эмиграции интересна нашей аудитории.

Уже после 24 февраля мы стали делать материалы про волны эмиграции: какие они были, сколько людей уехало и как посчитать тех, кто уезжает сейчас. Пытались выделить характерные черты каждой волны и понять, насколько на этот раз утечка людей будет масштабной. Материал про соцопросы стал третьим в этом цикле.

Так эти две темы объединились — с одной стороны, сколько людей уезжает и как они это делают, с другой стороны — как это отражается в соцопросах, которым в России в принципе часто нельзя доверять.

Как объединили трех разных полстеров и двух экспертов

ВЦИОМ довольно проправительственный полстер. Есть ФОМ, у него тоже основные заказы из администрации президента. Левада-центр проводит опросы, но они стараются по-другому формулировать вопросы, чтобы не было этого фрейминга, когда ответ дают в самой формулировке вопроса.

График сервиса Google.Trends показывает частотность поиска слов «политическое убежище» пользователями из России в 2022 году.

Было интересно сравнить, а действительно ли там что-то еще есть у Левады, ФОМа, ВЦИОМа внутри, о чем они сами не пишут у себя на сайте. Что-то, что может быть интересно для нас, как для дата-исследователей.

У Левада-центра мы хотели запросить дополнительные данные и интерпретацию. Они заметили, что в 2014 году, когда была крымская эйфория, процент людей, желающих уехать, снизился. Было непонятно, почему так. Тогда появились первые санкции и ожидалось, что люди, наоборот, захотят уехать, а они остаются. Сейчас ситуация аналогична: опросы говорят, что люди хотят остаться в России, но при этом экономическая ситуация в стране ухудшается. Санкций ввели очень много, они бьют по многим секторам экономики, в феврале-марте вообще было непонятно, что ждать дальше.

Сложно было сказать, почему так происходит. Мы могли только строить догадки, поэтому Кристина решила связаться с Денисом Волковым, директором Левада-центра. Он объяснил: люди в основном стремятся уехать на Запад, при этом нынешний конфликт ассоциируется, как конфликт с Западом, а не с Украиной. Уезжать во враждебную среду — довольно рискованная история, поэтому люди предпочитают оставаться.

Мы много дискутировали по поводу четвертого графика, где показываем, как на желание эмигрировать влияет возраст респондентов. Варианты вопросов и ответов в ВЦИОМ, ФОМ и Леваде-центре не совпадают на сто процентов, но мы снова решили рискнуть и объединить данные в один график. Он показывает динамику: чем моложе респонденты, тем больше среди них желающих эмигрировать и чем старше опрошенные полстерами люди, тем меньше они хотят уехать из страны. После публикации материала поняли, что график надо было перевернуть, тогда он бы смотрелся лучше.

Всего в материале получилось пять графиков. Некоторые из них интересно рассмотреть подробнее. 

В третьем, например, мы видим результаты соцопросов о желании людей эмигрировать от разных полстеров в разные годы. Это довольно смелая идея — объединить три соцопроса с немного отличающимися формулировками вопросов и ответов: в некоторых варианты ответов были «Да» и «Скорее да», в других просто «Да» и «Нет». Полученный результат мы представили в виде линейного графика. Намеренно выбрали очень короткий промежуток, чтобы были видны изменения после начала спецоперации.

Таблица показывает процент желающих уехать в разные годы у разных полстеров, на графике представлено распределение желание эмигрировать в зависимости от возраста опрашиваемых.

Самое интересное: процент людей, которые хотели бы уехать, падает. А процент людей, которые уже совершают какие-то действия, чтобы переезд состоялся: собирают документы, ищут информацию про визы и работу, он, в принципе, не меняется на протяжении многих лет. То есть эта когорта людей, которые готовы переезжать и которые все делают для переезда, она не меняется и не зависит от внешних обстоятельств.

В различных каналах, на которые я подписана и где появляются интересные российские дата-материалы, эта статья разошлась. Но лично для меня успех в том, что мне стали писать друзья и знакомые: «Слушай, это ты написала, это твоя статья?», «Господи, как классно!» Я говорю: «Да ладно, она же небольшая». Ребята делали репосты в Фейсбуке, мне писали незнакомые люди, и даже коллеги на работе говорили: «Слушай, я читаю этот портал, оказалось, там твое исследование». И это очень круто.

Вопрос в том, ту ли аудиторию я задела? Эта аудитория и так сомнения выражала, например, по отношению к данным, которые дает ВЦИОМ и как их интерпретируют прогосударственные СМИ. Чтобы распространить материал более эффективно, нужно его опубликовать в других источниках. Но я уже работала с «Если быть точным», поэтому хотела работать с ними. И даже если не так много людей его прочитало, все равно получилось успешно.

Работа с инфографикой

Кристина Беляева рассказывает: «Моей задачей было изучить данные, попробовать поставить гипотезы, подтвердить их или опровергнуть, набросать структуру статьи и предложить визуализацию. Графики в дата-материале — это основная история. Комментарии — это, конечно, прекрасно, но хочется видеть картинку. Поэтому графики я отрисовывала в Google-документах или в дата-журналистских инструментах: Flourish и Datawrapper. Я сама предлагала варианты визуализации. Потом мне сказали, что есть человек, который профессионально занимается визуализацией информации. Мы вместе думали, как можно сделать тот или иной график понятнее, что убрать, а что — добавить. В целом идеи для графиков изначально были мои. Например, один их них выглядел так.

Естественно, мы их докручивали вместе со специалистом по инфографике. Еще был дизайнер, который делал графики более красивыми».

Материал успешный, у него довольно много прочтений. Его в целом заметили. Мне кажется, что он получился довольно сбалансированный. Там есть данные из разных источников, что важно. И статистика, и соцопросы. Еще там довольно известные медийные эксперты, которые это все комментируют. И мне показалось, что нам удалось найти какой-то новый угол.

Количество проблем, про которые мы пишем, оно ограниченное, и нам важно искать новые подходы, неочевидные ракурсы, новые данные. Это такой метатекст, потому что в нем есть разные способы оценки количества уехавших, начиная от статистики таможен и заканчивая опросами населения и запросами в поисковике Яндекса. Мне нравится, что складывается мозаика из разных источников. В целом, как я сказал, тема эмиграции – одна из самых востребованных сейчас. Люди это гуглят, они это ищут, и их это волнует.