«Жизнь после пыток». Проект о людях, переживших насилие

Когда два с половиной года назад я пришла в Фонд, этот проект уже обсуждали, но он всё еще был теорией.

Первый фильм мы сняли о истории строителя Мардироса Демерчяна из Сочи. Потом мы поехали в Черкесск и сняли сюжет о бывшем капитане полиции Руслане Рахаеве, фонд ведет его дело уже семь лет. Мы выложили эти истории на Ютуб, так как у нас еще не было сайта, и делились в соцсетях ссылками на видео.

Мы давно заметили: когда рассказываешь истории людей, переживших пытки, можно поменять название города и фамилию человека, а история будет похожа. Наш Фонд существует без малого 15 лет. За это время мы получили бессчетное количество сообщений о пытках. И картина всегда одна и та же — страшная, бесчеловечная и типичная. Примерно одинаково пытают людей, которые испытывают примерно одинаковый ужас.

Нам предстояло ответить на много вопросов. Как эту типичную историю рассказать так, чтобы она перестала быть предсказуемой? Как передать степень разрушительности пыток? Как сделать так, чтобы люди поняли, что этот рассказ адресован лично им, что это происходит на самом деле?

Реконструировать реальность

Я два месяца работала в Калифорнии, в организации, похожей по своему профилю на нашу. Кроме текстов они создают небольшие видео-истории — socialbiovideo, — которые выкладывают в сеть после того, как закончили работать над конкретным делом. Рассказывать истории с помощью визуальных средств — это правильный ход.

В нашей стране дела тянутся годами, например, дело Рахаева длится уже 7 лет. Фонд тратит огромное количество времени и сил, и молчать все эти годы странно и неправильно.

Мы решили, что наши документальные видео будут погружать зрителей в реальность, в которой живет человек, переживший пытки. Это принципы социальной антропологии. Наша задача в том, чтобы вместе с героем прожить какое-то время, максимально зафиксировать реальность, в которой он находится, отснять видео без сильного воздействия на него. Затем Ксения монтирует видео так, чтобы зритель почувствовал настроение героя.

«Транслировать ценность абсолютного запрета пыток»

В проекте несколько форматов историй: три лонгрида, несколько коротких видео-рассказов, монолог от первого лица. Не все дела, которыми занимается Фонд, нашли место на сайте — там мы рассказываем про наиболее знаковые случаи.

Первой женщиной проекта оказалась Марина Рузаева. Мы сделали документальный фильм и лонгрид о ней. Это тот случай, когда человек тебя впускает, и ты можешь показать его. История становится уникальной и обретает голос, когда люди готовы рассказать ее.

Для нас документальные фильмы — способ рассказать всем, что пытки должны быть запрещены. В каждом нашем фильме видно, что жертвой пыток становится не только тот человек, который их испытал — последствия сказываются и на семьях, которые часто после этого разрушаются.

Живые истории про наших соседей

Даже я, работник Фонда, вряд ли стала бы смотреть наши фильмы, если бы увидела их в ленте Фейсбука как обычный пользователь — слишком тяжелая информация.

Наша аудитория — это психологически устойчивые люди с высоким чувством эмпатии, которые умеют сопереживать. Сопереживать — это ведь тоже труд.

Мы не наставляем и не говорим о догмах, не пытаемся транслировать какую-то максиму и поведенческие ориентиры. Мы просто показываем историю конкретного человека в конкретных обстоятельства — живые рассказы обычных людей, наших соседей. Там нет ни очевидной жестокости, ни категоричности. Это сильный эмоциональный триггер — осознать, что за каждым человеком, которого ты видишь ежедневно, может стоять какая-то совершенно дикая история.

Я хочу, чтобы наши фильмы были в каком-то смысле притчей.

«У нас в руках полено, но мы не знаем, какой Буратино из этого получится»

У нас не было жесткой стратегии. Мы выкладываем новые истории по мере их появления, выгружаем видео с каким-нибудь текстом. Потом можем уточнять и дописывать материал — мы ведь работаем в живом поле, поэтому что находим, от этого и идем. Это большой плюс, но это и основная сложность — мы социологи без анкеты, режиссеры без сценария.

Мы выстраиваем повествование и аналитику, отталкиваясь от собранного материала. Можно сказать, у нас в руках полено, но мы не знаем, какой Буратино из этого получится. Например, у нас сразу нет идеи, что мы снимем фильм о том, как человек преодолел свое заикание. Мы едем снимать историю человека, но какую — расскажет он сам, его супруг, родственники.

Мы выкладываем материал в Сеть на разных этапах работы над делом. Иногда публикация в данный момент может помочь человеку и его семье, например, собрать для них какие-то деньги. Для некоторых героев сам факт съемок — это поддержка. И это терапевтический эффект, которого мы не предполагали.

Команда

Мы работаем втроем: Ксения, Асмик и звукорежиссер. Иногда обращаемся к консультантам по техническим вопросам, но в основном делаем все сами. На Ксении фото, видео и верстка на Тильде. Асмик отвечает за интервью с героями, аналитику, общую идею и концепцию проекта.

Ксения закончила Школу документального кино, поэтому опыт съемки у нее уже был до прихода в проект. А Тильду она освоила уже здесь. Сначала было непросто, но за два года Ксения научилась всё верстать сама.

Финансирование и продвижение

Для этого проекта нет специального гранта. Все затраты — это наши зарплаты и оплата перелета, проживания и аренды оборудования.

Наши главные инструменты для продвижения проекта — Ютуб и другие соцсети: мы выкладываем туда материал, там же промотируем. Еще мы пытаемся наладить связь между оффлайном и онлайном, например, в Сахаровском центре мы устраивали показ проекта с обсуждением. Это хорошо работает.

Обратная связь

Наш проект достиг одной из своих целей — вызвать сопереживание аудитории: люди откликаются в соцсетях, живо реагируют на проект на оффлайн-мероприятиях. Встречается и критика. Некоторые зрители считают, что о проблеме пыток надо говорить по-другому, нужно демонстрировать, какие плохие полицейские, рассказывать о зверствах. Тогда мы объясняем им, что у нас другие задачи, что  мы снимаем не про зверства, это не кино на тему «Что такое пытки в современной России». Мы, рассказываем то, что говорят сами люди.

Но наравне с критикой концепции, часто звучит тезис, что о пытках только так и надо рассказывать, как мы. Но так и должно быть в живом обществе: разные точки зрения порождают дискуссию. И это здорово.

Сложности

Так как у нас нет четкого плана, мы едем набирать материал с открытым сознанием и уже в процессе понимаем, чего хотим. Работать без сценария сложно — Ксения всегда боится, что ничего не получится, что не будет картинки, человек откажется говорить или замкнется.

Бывают технические проблемы, чаще всего не записывается звук во время съемки. Это можно решить, бери мы в поездки звукорежиссера, но ездить втроем накладно, к тому же мы привыкли работать вдвоем, не делая во время интервью акцента на съемку. А придет третий человек с «удочкой» — герои будут на него отвлекаться.

Самое сложное в моей работе — не навредить человеку своими расспросами. Социологическая техника подразумевает, что нужно постоянно держать сильный эмоциональный контакт с респондентом. Есть разные приемы, которые позволяют не снижать динамики разговора, но часто они неприменимы, когда интервью пишет камера. Потребовалось время, чтобы сформулировать для себя правила модерации бесед с героями.

Асмик очень боится проблем с полицией. Мы в Черкасске хотели сфотографировать здание Следственного комитета, и нас как террористок задерживали автоматчики. Продержали нас четыре часа.

Еще не всегда удается получить разрешение на съемку в суде. А ведь суд — это основная сюжетная линия, которая проходит через все истории, так как все наши заявители посещают бесконечные судебные заседания. Человек большую часть своей жизни проживает, доказывая, что он не верблюд. Что он, например, не ложно донес на полицейских, а его пытали. Это бы снять, но нас не пускают.

Будущее проекта

В будущем концептуально ничего не поменяется, вероятно, мы пересмотрим наше отношение к хронометражу фильмов. Если раньше мы считали, что раз наша основная площадка просмотра — это социальные медиа, то нужно делать короткие видеоролики, то сейчас думаем иначе. Нужно снимать фильмы чуть сложнее и чуть дольше. Если есть важный материал на полчаса, то такой фильм и нужно делать.

Советы от авторов

Не стесняйтесь просить денег на свои проекты.

Выбросьте из головы вопросы, связанные с целевыми группами. Делайте то, что считаете важным, и так, как считаете правильным. Если вам нравится результат, значит вы всё делаете правильно и со временем ваша целевая группа сама о себе заявит.