«Минск избитый». Премия в России и блокировка в Беларуси

На наших страницах один за одним стали появляться материалы о действиях властей, об агрессии силовиков, о гибели Геннадия Шутова. Журналист Алексей Шунтов сделал материалы «Убийство Геннадия Шутова в Бресте. Что мы знаем из записи камеры видеонаблюдения», «Выстрел на Московской улице. Что мы знаем о смерти Геннадия Шутова». Считаю, что именно по этим статьям нас оценили, заметили и, решив, что мы можем профессионально работать, сбросили на почту таблицу с 1600 фамилиями пострадавших и травмами, которые они получили.

Август для белорусов был сложным — президентские выборы, начало протестов и первые проявления насилия над мирными митингующими со стороны силовиков, первые пострадавшие и погибшие. Понятно, мы не могли пропустить эти события. Они стали темами № 1 для молодого ресурса «Медиазона Беларусь», как, впрочем, для TUT.BY и других независимых СМИ.

Как узнали о травмах

Быстро подготовить такой материал одному человеку было бы сложно, поэтому разбросали имена на журналистов редакции. В анализе данных ориентировались на практику российских судов (наши УК похожи). Да и Россия (в отличие от Беларуси) публикует приговоры, в которых есть классификация телесных повреждений. Мы изучали списки, травмы (у одного человека их было несколько), а еще — сверяли имена, убирали дубли.

Пока работали, на TUT.BY уже вышел разбор о травмах. Но мы не остановились, продолжили делать свою версию, продумывать как подать текст, оформить, визуализировать… Часто созванивались в Zoom.

Почему минимум визуализации

Изюминка проекта — инфографика-митинг. Это рисованные люди — люди-флаг. Нажав на любого человека из 1373-х, можно попасть на отдельную вкладку с описанием его травм. Понятно, что личные данные мы не давали, но каждый человек — живой, реальный. И это подтверждают сами читатели, которые после выпуска текста писали в наш бот в Телеграм, что нашли себя по возрасту и травмам; писали, что информация достоверная.

Когда на нас свалилась вторая часть данных, из которых в итоге извлекли 1373 человека, — это был вызов. Во-первых, обработать такой массив, во-вторых, отобразить на странице сразу столько людей. Неделя ушла только на поиск технического решения. Перепробовали много разных подходов, чтобы все открывалось и хорошо смотрелось. Мы очень загорелись и поняли, что наша изначальная идея реализуется, если покажем много людей. 100 человек — это ведь малая часть пострадавших.

Мы поняли, что сроки выхода материала придется сдвинуть, что понадобятся дополнительные люди. Пришлось напрячься, но оно того стоило. Если честно, то показывать 100 человек и при этом писать «а мы знаем их больше тысячи», не серьезно.

Изначально нам прислали данные примерно ста пострадавших, и мы задумались, каким образом их представить на сайте. Вдохновила инфографика The Washington Post: силуэты, имена, обстоятельства гибели американцев. Сразу появилась идея в похожем стиле нарисовать минских митингующих, отметив повреждения, которые они получили.

Один человек — не просто объект на странице. У него есть отдельные закраски травм на руках, ногах, других частях тела. Нажимая на человека, появляется окошко с подробным описанием. А еще для каждого пострадавшего есть точка на карте, где он получил травму. Рисунки людей дублировали, по-разному красили волосы, меняли одежду. Я генерировал картинку из заданного шаблона и затем случайным образом расставлял людей по странице так, чтобы это был митинг, а не строй солдат.

Подобного рода проекты мы делаем вручную. Кое-какие шаблоны из открытого доступа используем, но весь код поверх этого я пишу отдельно.

Конструкторами для сборки проекта не пользовался. Это ведь не «график по точкам», который собрать проще в конструкторе, правда, с потерей красоты и стиля. Тут проблема в том, чтобы сделать интерактивные компоненты. Самому написать программу быстрее, чем пользоваться конструктором. К тому же это позволяет реализовывать все идеи дизайнера, филигранно работать со шрифтами, размерами.

Мне кажется, воплотить задумку удалось, но все равно получали жалобы читателей, что где-то что-то работает не идеально. Неточности устраняли.

Еще одна инфографика — карта «Гематомы Минска». Нам было важно показать, что силовики избивали митингующих не только на улицах, но и после задержания — в УВД, изоляторах. Если посмотреть, то самый жесткий очаг избиений был на Окрестино.

Еще мы сделали карту травм мужчин и женщин, выделили цветом места, которые чаще били. Человека сзади не показывали, травмы спины относили к груди; травмы поясницы и паха — к животу. Данную инфографику делали для тех, кому интересно покопаться, разобраться. Далее у нас есть таблица с полом, возрастом, локацией. Что касается возраста, то было важно показать, кто выходил на протесты, кто больше пострадал.

В материале минимум визуального ряда, фотографий вовсе нет, одно видео. Оно появилось накануне на канале NEXTA, было снято в одном из РУВД человеком, который сидел за рулем. На видео, мы видим, как силовики выводили людей из автозаков и машин, как применяли дубинки, другие орудия и виды насилия в отношении протестующих уже после задержания.

Кстати, блокировку сайта в Беларуси Мининформ объяснил тем, что у нас ссылка на NEXTA.

Один видеофайл дали потому, чтобы не перегружать материал визуальным рядом. Ставку делали на инфографику. Мне кажется перенасыщенность иллюстрациями расфокусировала бы пользователя.

Больше всего потрясло то, что силовики начали применять спецсредства. Никто из белорусов не был к этому готов. Когда мы анализировали данные, я видела травмы и понимала, что вот эта от свето-шумовой гранаты, эта от резиновой пули.

Что касается слез во время работы над материалом, то я пыталась держаться. Возможно, другим автором было проще к этому относиться, потому что они не белорусы. Выплакалась только через пару дней, когда увидела материал на сайте, почитала комментарии.

Из-за чего я плакала, работая над текстом? Поверг в шок рассказ парня о том, что его изнасиловали в автозаке дубинкой. Мы этого человека нашли в наших списках, знаем его имя. Затем было еще два случая изнасилования.

Во время учебы на журфаке, который закончила в 2020 году, даже не думала, что придется делать такую работу, писать такие материалы. Но ведь это моя профессия. Конечно, страх есть, особенно когда коллеги сидят в СИЗО за свою профессиональную деятельность, но я понимаю, что ничего противозаконного не делаю. Просто мы живем в такой реальности и в такой стране, где за твою работу могут преследовать.

С продвижением не заморачивались

Ссылки на материал постили в социальных сетях «Медиазоны». В личном аккаунте в Твиттере я несколько раз публиковала посты. В Фейсбуке* настраивали рекламу на этот текст. Я рассказывала про материал на RTVI, потом российский блогер Майкл Наки снимал о нем видео, вышла передача о нашем проекте на «Эхо Москвы». Но мне кажется, что подобного рода тексты в продвижении не нуждаются, их достаточно опубликовать в соцсетях — и они уже вызовут интерес.

Больше всего лайков и комментариев материал получил в Фейсбуке*, хорошо разошелся в Телеграм. Для белорусов Телеграм сейчас, как мне кажется, самый главный мессенджер.

У страницы более 230 тысяч просмотров. Текст переведен на английский язык. Правда, там не очень высокая посещаемость. У авторов просили разрешения перевести на польский и немецкий языки.

Радостно, что наш проект получил престижную премию «Редколлегия». Это моя первая «Редколлегия». Приятно, когда твою работу замечают. Мы еще вышли в финал премии «Профессия журналист».