«Сеть»*. Исходники». Истории о пытках, ФСБ и больших сроках

Помню, как журналистка НТВ гонялась за Алексеем Куксовым (папой фигуранта) с вопросом: «Как вы можете прокомментировать посадку сына?». А он (мужик деревенский, за словом в карман не полезет) ответил: «Могу вам прокомментировать только про посадку лука. Про посадку сына ничего не могу прокомментировать».

В тот момент у нас как будто что-то щелкнуло: «Где родились подсудимые? Какие у них родители? Кто их родственники, соседи, друзья?».

В мае 2019 года в Пензенском областном суде начался процесс над фигурантами дела «Сеть» — это запрещенная в России террористическая организация. Согласно версии ФСБ, фигуранты дела готовили теракты, взрывы на Красной площади, на чемпионате мира по футболу… На процесс собралось много журналистов, активистов, друзей и родственников. Освещали его и мы — Евгений и Екатерина Малышевы, фрилансеры интернет-журнала «7×7».

Нам захотелось ответить на вопрос «Что это за люди?». Об этом в СМИ не писали. Все писали и говорили о том, что по мнению СК, ФСБ, суда 7 террористов в Пензе и 2 в Петербурге планировали свергнуть государственный строй; о том, что заключенных пытали в СИЗО… Поэтому мы решили проехать по их России — маленьким районам, в которых фигуранты провели детство, юность; показать какая там жизнь, как с работой, зарплатой.

Сначала фильм, затем — лонгрид

Сначала занялись фильмом. Назвали его «Как (не) стать террористом». Я писала тексты, Женя снимал видео. Съемка была любительской, как Женя говорит — «на мыльницу».

Затем нам разрешили снимать весь судебный процесс. Материала получилось очень много. Пришлось даже некоторые кадры, отснятые в регионах, убирать из сценария, потому что в суде звучали очень крутые вещи.

В момент подготовки и выхода лонгрида «Сеть»* Исходники» в феврале, была очень большая общественная кампания в поддержку фигурантов — пикеты на Лубянке, забастовки медиков и учителей, книготорговцы закрывали свои магазины. Общество выходило защищать не убийц, а ребят, которые заявляли о пытках. Кстати, доказательств о том, что пыток не было, до сих пор не представлено. Впрочем, что пытки были, доказать тоже не удалось.

Нам было жаль терять то, что не вошло в фильм, и мы создали мультимедийный проект — «Сеть»*. Исходники», который опубликовали 10 февраля 2020 года — в день приговора.

В проекте рассказываем, как собирался материал, как беседовали с бабушками, мамами, знакомыми, соседями; описываем ключевые точки в судебном процессе.

Лонгрид мы фактически с нуля делали, потому что кино — это одно, а лонгрид — совсем другое.

Что такое мультимедийные проекты я узнала осенью 2016 года на тренинге Оксаны Силантьевой в Волгограде, а на практике начала делать их с командой «7×7» после переезда в Пензу.

Проект создали по всем законам жанра — упаковали и текст, и фото, и видео, есть даже специально сделанные рисованные иллюстрации. Лонг имеет самостоятельную ценность и отличается от фильма.

У нас 9 отдельных историй. У каждого героя своя судьба, своя фактура, по каждому сделан пятиминутный видеоролик.

Сначала вышло 7 материалов. Но когда в июне 2020 года в Петербурге суд огласил приговор еще по двум фигурантам — Бояршинову и Филинкову, мы добавили еще два профайла. Их готовили по образцу предыдущих.

Информационный взрыв в связи с заявлениями ребят о пытках оказался достаточно сильным. Он показал устоявшуюся работу государственной машины под названием «ФСБ»: как начинаются шаблонные уголовные дела, как добываются чистосердечные признания…

О трудных вопросах и несостыковках в процессе

В конце каждого интервью Женя задавал вопрос: «Были ли предпосылки что-то менять (в России)?». Чаще всего люди замыкались и не хотели отвечать. Для них дело «Сети»* стало серьезным испытанием. Мы тогда пугающие формулировки смягчали и спрашивали: довольны ли пенсией, зарплатами, ценами… Люди открывались и говорили, что не все гладко, рассказывали о «своей» России.

Помню момент, когда мы были у родителей Василия Куксова в Сердобске. Мы просматривали детские фотографии, и промелькнул снимок, где маленький Вася стоит с пластмассовым автоматом. Мне захотелось взять эту фотографию, но мама не разрешила, боялась, что сыну еще что-нибудь пришьют, скажут, что с детства у него сформировалась склонность к терактам. Она это говорила на полном серьезе.

Перед тем, как журналист начинает полевую работу, он обсуждает тему с редакторским пулом. Проект ««Сеть»* Исходники» обсуждали вчетвером: Женя, Катя, редактор «7×7» Елена Нелинова и я, потому что вхожу в редакторский пул, который отвечает за большие материалы (спецпроекты).

Мы обговорили детали, общее видение, ракурс текста, объем, визуализацию и техническое исполнение. После этого ребята принялись за работу. Они проехались по нескольким населенным пунктам и встретились с родственниками фигурантов. Потом написали текст и сдали первый вариант.

Пока шел судебный процесс, Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал» внесло всех подсудимых в список жертв политических репрессий и аргументировало это. Сомнений, что фигуранты дела «Сети»*, — политзаключенные, нет.

Если бы их не пытали, то ФСБ, СК, кто угодно предоставили бы общественности несколько тысяч часов видеозаписей из следственного изолятора, но записи поразительным образом куда-то исчезли.

Когда шла проверка, то военно-следственный отдел СК не опрашивал фигурантов и их сокамерников, не проводил медицинскую экспертизу, не запрашивал записи с камер видеонаблюдения, ограничился лишь формальным опросом охраны и самих оперативников и следователей ФСБ. В дальнейшем суд не зацепился и за то, что следователь СК Меркушев, проводивший проверку, и следователь ФСБ Токарев, в отношении которого она проводилась, — друзья, в одну качалку ходят.

В суде оперативник Вячеслав Шепелев (фигуранты указывают, что именно он пытал) под присягой сказал, что никогда не приходил в СИЗО и никого не пытал. Журналы изолятора это подтверждают, но в питерском деле «Сети»* упоминаются допросы пензенских фигурантов. Их ведет Вячеслав Шепелев. Более того, еще и понятых приводит. Это противоречит сказанному в суде. А то, что в журналах посетителей СИЗО нет его фамилии, означает — сотрудники ФСБ могут без препятствий приходить в изолятор и делать там что угодно.

Визуализация в проекте 

Фотографии для сайта делала я в процессе интервью. Использовали также личный архив родственников, друзей. Потом появились специально нарисованные для проекта иллюстрации Кирилла Шейна.

Параллельно со сбором информации, написанием текстов, мы думали о структуре проекта. За первичную редактуру и саму структуру текста в большей степени отвечала Елена Нелинова. Когда черновик был доработан, в процесс включился Максим Поляков.

Мы стали думать о том, каким образом его представить на сайте. Максим попросил ребят прописать внутри текста номера фотографий, которые лучшим образом иллюстрируют фактуру. Стало понятно, что собирать материал нужно в конструкторе Tilda, мы с ней работаем последние 6 лет.

Было много идей. Мы начинали с интерактивной карты, думали сделать типа Google Maps, показать места в Пензе, где фигуранты чаще всего бывали. Но отказались от этой идеи — сложно на карте показать беседы на кухне.

Еще была версия нарисовать на главной странице что-то типа сети и в ней кликабельные фотографии фигурантов. Но и это не получилось из-за технических сложностей. Наверное, это даже хорошо.

Остановились на том, что каждый из фигурантов — личность — и мы не будем вслед за ФСБ связывать их цепью. У каждого своя история, свой профайл. К тому же мы выяснили, что не все были знакомы друг с другом.

Главная иллюстрация лонгрида — символическая. Она вызывает ассоциации с делом «Сети»*. Ее выбрали Максим Поляков и Кирилл Шейн.

Моя задача была понять, какой визуальный образ лучше отобразит главную мысль текста, ведь есть большие сомнения в том, что герои виновны. Мне было важно, чтобы люди увидели лица этих ребят. И появилась мысль сделать галерею портретов.

Когда я понял, что делать, то пришел к бильд-редактору. Мы попробовали несколько вариантов дизайна, но остановились на том, что сейчас — это такие разноцветные мазки кистью. Сделали шаблоны портретов, и я попросил авторов выделить сильные моменты в тексте, для которых мы подберем иллюстрации и оформим в единой стилистике. Так появился портрет Путина, Масяня, обручальное кольцо. Кольцо в том моменте, где рассказываем, что невеста одного из фигурантов предложила сыграть свадьбу в СИЗО, чтобы у нее была возможность чаще навещать любимого.

Когда был собран материал, нужно было собрать его в конструкторе. Tilda внедрила новую опцию «Пошаговая анимация». Внутри своего проекта ты можешь задать определенные параметры того, каким образом различные элементы, картинки и текст будут между собой взаимодействовать на экране. Это был наш первый проект, в котором мы использовали «Пошаговую анимацию».

Больше всего времени ушло на историю первого героя. Нужно было понять, как это работает, попробовать несколько вариантов, выбрать оптимальный. И не на одном экране, а на пяти, так как Tilda задает пять разных расширений. На каждом устройстве верстка должна смотреться одинаково.

Когда это получилось сделать, то все остальное стало делом техники. Параметры первого героя я записал в блокнот и дальше нужно было просто повторять эти операции с другими. Конечно, параметры незначительно отличались, потому что объем текста везде разный. Из 10 часов ночной работы, наверное, 5 потратил на то, чтобы сделать обложку, остальное время — на сбор других героев.

«Медуза»**, «Сеть»* и «Редколлегия»

«Редколегия» нас номинировала на премию, но через 10 дней после вынесения приговора, выхода фильма и лонгрида, вышла публикация «Медузы»** о возможной причастности фигурантов к убийству в Рязанском лесу.

Во время работы над проектом мы знали, что был Артем Дорофеев, с которым фигурант дела Михаил Кульков снимал квартиру. И что как только Мишу задержали с наркотиками в марте 2017 года, Дорофеев пропал. А потом в лесу под Рязанью вроде обнаружили его труп, но мать Артема отказывалась признавать, что это ее сын. И мы не придали этому значения. К тому же в материалах дела этого не было, в суде это не звучало.

Было две причины почему мы не взялись за эту историю. Первая — когда начались задержания, многие убегали. Та же Вика Фролова оказалась в Украине. И второй момент, на нас, в отличие от «Медузы»**, не выходили активисты из антифа-среды, которые вели свое внутреннее расследование о возможной причастности фигурантов к двойному убийству.

Конечно, если бы мы знали на момент выхода фильма и лонгрида то, что знала «Медуза»**, то мы как минимум упомянули бы об этом. Как сделали с историей про Армана Сыгынбаева (несколько девушек обвинили Армана в насилии и в том, что он намеренно заражал их ВИЧ).

У нас среди героев фильма и лонгрида была Александра Аксенова, которая, как следует из публикации «Медузы»**, вела расследование. Но она нам ничего не сказала. Ничего не сообщила и Анна Шалункина, которая на тот момент, по информации той же «Медузы»**, была в курсе этой версии. В разной степени родители и адвокаты фигурантов знали, что активисты ведут это расследование, но никто не сказал нам об этом.

Екатерина считает: «Я думаю, мы могли бы в тот месяц взять «Редколлегию», но в итоге ни нам, ни «Медузе»** она не досталась». Евгений говорит: «Я бы на месте «Редколлегии» дал премию «Медузе»**… За смелость». Екатерина добавляет: «А нам — за освещение процесса в суде и попытку разобраться в этом деле. В том числе мы много раз обращались за комментарием в ФСБ. Это было реально непросто. Нам его в конце концов прислали. Ответ состоял из трех слов: «Пыток не было».

Реакция аудитории

Около года журналисты «7×7» Екатерина и Евгений Малышевы работали над историей дела «Сети»*. В самом начале они сразу определились, что основным продуктом они видят документальное кино. Именно фильм, а не лонгрид — которые вышли практически одновременно — был нашим «флагманским» продуктом. Поэтому все силы на продвижение смм-отдела были брошены на него. Фильм на разных площадках посмотрели более 500 тысяч раз. А лонгрид прочитали только 5 тысяч человек. Среднее время просмотра страницы — 6 минут 44 секунды.

Основная часть читателей пришла в первые дни (около 4 тысяч), еще тысяча прочитала текст в следующие месяцы. Да, мы понимаем, что это очень маленькие цифры для текста, но одновременно понимаем, что выбор того, куда вкладывать ресурсы по продвижению, был сделан правильно.

Кроме того, сам текст не раз номинировался на различные премии, что говорит о том, что он хорошо оценен в профессиональном сообществе.

На нашем канале в Телеграм видели, что количество просмотров публикаций по делу «Сети»* больше, чем количество подписчиков. Люди пересылали этот анонс друг другу.

Продолжение следует

Сейчас работаем над второй серией фильма, пишем сценарий, определяем героев съемок. Будем делать продолжение по делу «Сети»* с анализом и разбором всего, что случилось после приговора. И, конечно же, вспомним про убийство в Рязанском лесу.

У нас отсняты интервью, в том числе с Викой Фроловой и родителями погибшей Кати Левченко, суды, уличные акции.

Мы очень хотим и добиваемся, чтобы ФСБ дала свой комментарий. Просим, чтобы кто-то из прокуратуры тоже дал интервью. Хочется, чтобы в фильме была и позиция обвинения, суда.

Работа будет построена по такому же принципу — сначала фильм, потом лонгрид.