Разбираем мифы о сексуализированном насилии

Обсуждение сексуализированного насилия начнем с того, что теперь психологи, работающие с пострадавшими, рекомендуют использовать этот термин, а не называть насилие «сексуальным». Новое прилагательное, возможно, покажется вам громоздким, но в его употреблении есть резон. Прилагательное «сексуальный», как правило, вызывает у нас другие коннотации — это может быть что-то привлекательное, игривое, кокетливое. Термин «сексуализированный» подчеркивает, что секс используется как инструмент для совершения насилия, ничего позитивного и романтического тут нет, это одно из самых серьёзных преступлений против личности.

Эта тема продолжает оставаться страшной и неудобной для общественного обсуждения. Насилие имеет многовековую историю существования и всего несколько десятилетий открытого научного изучения психологами. Как никакое другое преступление, оно овеяно множеством архаичных мифов и предрассудков, которые прочно укоренились в сознании, несмотря на современные процессы, происходящие в обществе.

Кроме того, что пострадавшим приходится пережить одно из самых унизительных преступлений, в дальнейшем они часто страдают от неадекватного отношения к себе не только со стороны официальных органов, но порой и самых близких людей.

Журналистам крайне важно иметь представление о мифах и негативных установках о сексуализированном насилии, чтобы не ретранслировать их в своих материалах, а наоборот, грамотно информировать свою аудиторию о состоянии проблемы. Хорошая журналистская работа в данном случае будет способствовать открытому общественному обсуждению проблемы, давая пострадавшим право голоса и возможность получить необходимую и своевременную помощь и поддержку.

Общей характеристикой всех «мифов» о сексуализированном насилии является то, что они смещают фокус внимания и осуждения, «стигму» с автора насилия на пострадавшего от него человека.

Кратко поговорим об основных «мифах», о которых следует помнить журналисту.

Что такое «настоящее» изнасилование?

Следует отметить, что, вообще говоря, жертвой изнасилования может стать человек любого возраста и любого пола. Хотя в подавляющем большинстве случаев изнасилования взрослых автор насилия — это мужчина, а пострадавшая — женщина. Это, пожалуй, единственная правда в представлении о «типичном» насилии.

Поскольку мы узнаём об этих преступлениях в основном из полицейских сводок, традиционно «типичной» ситуацией сексуализированного насилия считается та, когда нападение происходит в тёмное время суток, в пустынном месте, насильником является незнакомый мужчина, который, используя силу или даже оружие, насилует жертву, нанося ей при этом тяжёлые физические увечья. Именно такие случаи чаще всего предаются огласке, рассматриваются криминалистами как «серьезные» и с большей вероятностью доходят до суда. Хотя даже о них пострадавшие по разным причинам не всегда заявляют в полицию: им неудобно, стыдно, больно, страшно, а обсуждение проблемы с посторонними людьми часто наносит дополнительную травму, часто именно из-за укоренившихся ложных установок.

В случае насилия со стороны знакомого человека, тем более, изнасилования на свидании, причин молчать об этом становится ещё больше. Пострадавшие не просто винят себя в том, что оказались «в неправильном месте в неправильное время», но подвергают серьёзному сомнению, можно ли вообще доверять людям. И последствия такого насилия не менее, а часто более травматичны и долговременны, чем это принято считать.

Некоторые ситуации (например, сексуализированное насилие над мужчинами) вообще остаются практически «за бортом» обсуждения — в основном, из-за тех же психологических и социальных барьеров. Мы получаем здесь «заколдованный круг» — латентность (скрытость) подкрепляет мифы, а мифы усиливают латентность.

«„Нет“ на самом деле означает „да“»

Мощным источником ряда мифов служит ложная связь между изнасилованием и сексуальным влечением.

Хотя объектом сексуальных посягательств чаще становятся молодые женщины, пострадавшим от насилия может стать человек любого возраста, пола, экономического, социального и семейного положения. Исследования авторов насилия показывают, что многие из них на период совершения изнасилования состояли в браке или имели постоянного сексуального партнёра и вели регулярную половую жизнь.

На протяжении многих веков социальные, религиозные и культурные представления отказывали женщине в проявлениях сексуального желания и тем более инициативы при интимном общении с мужчиной. Для поддержания репутации порядочной женщины необходимо было отвечать отказом на любые сексуальные предложения, даже если они и совпадали с желаниями самой женщины. Отсюда, видимо, родились клише «„нет“ на самом деле означает „да“» и ему подобные. Представления о женской сексуальности претерпели в последнее время весьма существенные изменения, но почему-то именно в области насилия они особенно цепляются за архаичные моральные нормы.

«Провокации»

Подобный взгляд на отношения мужчины и женщины порождает установки о «провоцирующем» поведении женщин, перед которым мужчина просто не может устоять. Между тем естественным является сексуальное влечение, но не сексуализированное насилие. Люди с большей вероятностью обвиняют женщину в том, что она была изнасилована, если она совершает действия, «не санкционированные» обществом как «женские» — одна ловит машину, в одиночку посещает бар, идёт ночью по улице. Жертва также становится объектом обсуждения и порицания, если она была одета в соблазнительную одежду, старалась казаться привлекательной, особенно если флиртовала с мужчиной, или если была пьяна.

Мифы, рассматривающие мужскую сексуальность как неконтролируемую силу, перекладывают ответственность за изнасилование с преступника на жертву. Однако важно разделить понятия «уязвимость» и «вина». Уязвимость относится к возможности, вина — к причине.

«Плохо сопротивлялась»

Распространённым убеждением является вера в то, что любая здоровая женщина, которая хочет избежать изнасилования, может это сделать. Поэтому от жертвы, скорее всего, потребуются свидетельства её сопротивления как доказательство того, что надругательство действительно произошло против её воли.

Однако насильник может подчинить себе жертву не только путем использования физической силы, а также запугиванием, угрозами, шантажом. Пострадавшие часто бывают слишком шокированы и напуганы, чтобы использовать физические методы борьбы. Подчиняясь воле насильника, жертва иногда старается избежать худших последствий (например, спасти жизнь). Кроме того, опять же, агрессия и физический отпор опасности более социально приемлем для мужчин, чем для женщин, которые должны, как считается, действовать методами убеждения.

Частью этой идеи является опасное предубеждение, что большинство женщин положительно относятся к применению мужчиной силы и проявлению власти. Однако, даже если это и так, то человек всегда стремится сохранять контроль над ситуацией, и именно потеря этого контроля является экстремальным стрессогенным фактором в ситуации насилия.

«Не так реагирует»

И наконец, существует расхожее мнение о том, какой должна быть типичная реакция жертвы сексуального насилия на происшедшее. Считается, что если изнасилование действительно имело место, то пострадавшая должна выказывать бурную эмоциональную реакцию – плакать, кричать, испытывать гнев и отвращение, биться в истерике. Тем не менее, реакции жертв могут быть самыми различными, включая описанные выше, а также шок, ступор, внешнее спокойствие или даже радость (например, оттого, что осталась жива). Внешняя реакция – плохое основание, чтобы судить о тяжести пережитой психологической травмы и её последствиях.

Убеждение, что пострадавшая немедленно обратится в правоохранительные органы, тоже довольно редко подтверждается практикой, что неудивительно, учитывая все те проблемы, с которыми ей придётся столкнуться, и те социальные установки, которые мы только что рассмотрели.

Если вы берёте интервью у пострадавшей от сексуализированного насилия, изучите наши рекомендации по интервьюированию пострадавших и помните, что описанные здесь установки весьма живучи. Эти мифы позволяют людям чувствовать себя в безопасности, поддерживая убеждение, что трагические происшествия случаются редко, а если и случаются – то отчасти по вине самой жертвы. В таком случае понятно, что и сами пострадавшие часто разделяют эти убеждения. В этом состоит механизм психологической защиты: если найти, что ты сделал «не так», можно постараться обезопасить себя от трагедий в будущем. Любому человеку очень важно сохранять чувство контроля над тем, что с ним происходит, именно оно в первую очередь страдает в результате травмы.

Отказ от стереотипных установок по отношению к сексуализированному насилию – лишь первый шаг к работе с пострадавшими, но этот шаг очень важен. Мы постараемся опубликовать больше материалов на эту тему. Если у вас остались вопросы на данном этапе, пишите нам.