Надежда Скалон,
журналист Altapress.ru

Мы привыкли приурочивать публикации к каким-то датам. У нас специального повода, чтобы рассказать о гибели в Барнауле в 1946 году 10 лыжников, не было. Был стимул — в последнее время все чаще стали писать о трагедии на перевале Дятлова, прошла волна публикаций. И мой главный редактор Владимир Овчинников вспомнил давнюю историю, о которой наша газета (и не только наша) писала в 90‑х годах, когда еще были живы лыжники, которые не погибли.

Обложка проекта

Владимир Алексеевич предложил раскопать ту историю, но рассказать ее по-другому. В 90‑е годы настроение у журналистов и общества в целом было другим, акценты в публикациях часто делались на том, какими неправильными были коммунистические власти. Сейчас мы отошли от этого. Поэтому когда обсуждали материал, то ставили задачу погрузиться в ту эпоху, оживить атмосферу того времени. И подать историю как наш перевал Дятлова. Попытались придать загадочность этой истории с расшифровкой в конце. В реальности, в нашей истории не было ничего тайного, а было сплошное разгильдяйство, равнодушие и немного наивный, но искренний героизм комсомольцев.

В чем история

28–29 января 1946 года в окрестностях Барнаула обнаружено 10 трупов лыжников-комсомольцев. Они должны были дойти с политической агитацией от парка меланжевого комбината до села Новомихайловка. Но в пути замерзли насмерть — в день отправки были мороз и метель. Часть комсомольцев до похода ни разу не стояли на лыжах, часть отправились в путь, будучи больными.

Когда часть группы выбилась из сил, одному из них удалось добраться до старого аэропорта, дозвониться до руководства меланжевого комбината (оборонное предприятие, снабжавшее армию формой) и попросить о помощи. Но его, по сути, проигнорировали. На поиски отправили людей, но операцию быстро прекратили. Через сутки 10 лыжников нашли мертвыми. Из группы выжили только двое.

Дело это сразу засекретили, и тайна их гибели долгое время оставалась нераскрытой.

Как передать атмосферу жизни 70-летней давности

Когда я работала над текстом, конечно, погрузилась в эту историю. Начала с изучения архива краевого суда, где сохранились решения судов по тому делу. К сожалению, кроме этих решений, написанных весьма сухо, других материалов дела не сохранилось. Но даже из этих немногих документов стало понятно, что ребят просто бросили.

Сохранилось и обвинительное заключение следователя. И что меня удивило — оно было написано хорошим языком. В своей работе я периодически сталкиваюсь с обвинительными заключениями, сейчас так не пишут.

Кроме официальных документов, я прочитала публикации и 1946 года, чтобы понять атмосферу того времени, и 1990‑х годов, когда о трагедии стали рассказывать. Нашла человека, который жил в послевоенное время и который рассказал мне о том, как тогда жили, во что одевались, как стояли в очередях за продуктами, какое тогда было время. Эта чудесная женщина мне очень помогла.

Когда изучала судебные дела, слезы наворачивались. Представляла в красках, как один из комсомольцев добирается до аэропорта, звонит на крупное предприятие, дозванивается до руководителя, просит помощи, говорит, что положение катастрофическое. А в ответ слышит, что руководителю некогда, «перезвоните позже»…

Наверное, я понимаю, почему все случилось именно так: этот парень был обычным маленьким человеком. Тогда как меланжевый комбинат — крупное оборонное предприятие, работающее на армию, на государство, выполняющее важные задачи. И что значит для замдиректора эта маленькая трагедия?

И этот настрой на подвиги, победы, свершения тогда искусственно подогревался. Дело в том, что после войны жизнь легче не стала. Люди не могли купить себе обувь, ходили на работу босиком, стояли в очередях за хлебом – к слову, получали многие продукты только по карточкам. Полагаю, многие тогда были сильно разочарованы: мы так напрягались во время войны — почему же жизнь не стала легче? Чтобы объединить людей, сплотить их, Сталин, на мой взгляд, и организовал выборы 1946 года.

Наши лыжники-комсомольцы как раз и должны были провести предвыборную агитацию. Но сами они стали ее невольными жертвами.

Добавить истории выразительности

Как показать эту трагедию читателям, мы обсуждали вместе с нашим дизайнером Анастасией Коваленко. Она тоже погрузилась в историю. Мы вместе искали фотографии. А ей захотелось передать шум метели, напряжение того времени. И на мой взгляд, она выбрала интересный формат, когда подзаголовки печатаются, как на печатной машинке, а с фотографий исчезают люди.

Мы добавили в лонгрид карту с маршрутом, по которому передвигались лыжники. И к обсуждению этого маршрута уже подключились человек пять. За 73 года Барнаул, конечно, изменился, застроился, поэтому точно выяснить их маршрут не получилось. Да и данные о длине маршрута в судебных решениях различались. Мы выбрали наиболее вероятные точки маршрута и пытались по карте воссоздать весь их путь.

Один из эффектов, который передает трагичность ситуации, – при скроллинге некоторых фотографий люди на них исчезают

Сколько времени ушло на подготовку

Если бы я занималась только этим материалом, то потратила бы, наверное, не больше недели. Много времени отнимали звонки, запросы на доступ к судебным архивам, знакомство с газетами 1946 года. Несколько часов я провела в библиотеке, перелистывая подшивки барнаульских газет 90‑х годов.

Фотографии искать было проще. Есть энергичные люди, которые бережно относятся к прошлому, пытаются его сохранить. В Барнауле живет Вера Будянская, она собирает фотоархив: ей присылают фотографии разных лет, она их сортирует и публикует у себя на сайте. И нам этот сайт очень помог в подборе иллюстраций.

Карта, сделанная в сервисе Яндекс.Карты, показывает примерный маршрут, по которому двигались лыжники. Сейчас вдоль этого пути находятся жилые многоэтажки.

Реакция читателей

Читатели историю о гибели 10 лыжников-комсомольцев восприняли хорошо. Было много отзывов. Одна читательница призналась, что заплакала — а я подумала, что просто передала ей свои чувства. Были те, кто называл наш лонгрид триллером, кто-то и сам вспоминал, что когда-то об этом слышал.

Встречались и негативные отзывы: некоторые комментаторы, например, пытались найти политический подтекст, мол, хотели оболгать те времена, чтобы люди сейчас почувствовали, как хорошо живут. Но такого посыла у меня точно не было.

Заключительная часть лонгрида показывает жизнь Барнаула в 1946 году.

Какой посыл был? Показать, как горько может быть, когда жизнь человеческая приносится в жертву (пусть и неумышленно) политическим интересам. Какой трудный путь прошли наши родители, бабушки, какими они были, в сущности, прекрасными людьми, если смогли выжить, верить, любить. Несмотря на чью-то черствость и чье-то равнодушие.

Совет от автора:

Как писать на исторические темы? Искать как можно больше источников. Хорошо, если свидетели тех событий еще живы, если нет — ищите исторические труды, публикации, обращайтесь в архивы. И, конечно, сами для себя поймите — почему эту историю важно рассказать.